Машина подпрыгивала на ухабах, усеивающих извилистую дорогу, что выводило Джанну из себя: ведь она мысленно репетировала объяснение с Тони. Она никогда в жизни не встречалась с ним, но неоднократно видела издалека. Он и сейчас не утратил осанистости, а в молодости и подавно должен был отличаться бычьим телосложением. Даже на расстоянии он внушал трепет.
Джанну пугала предстоящая встреча с убийцей, однако она подбадривала себя, твердя, что в этом заключается ее долг перед тетей Пиф. Ведь Тони убил того, кого она любила.
Достигнув безмолвного городка, она удивилась темноте. Безлунная ночь казалась в лишенной уличного освещения Мдине еще более темной. Фонари, вывешенные на стенах прошлой весной по случаю празднества, были сняты до следующей оказии. Джанна поставила машину перед дворцом Тони, ежась от тишины и острого чувства одиночества.
Слуга, приоткрывший дверь на ее стук, подозрительно уставился на позднюю гостью.
– Мистер Бредфорд дома? – спросила она. Слуга кивнул. – Передайте ему, что его хочет видеть Джанна Атертон.
Дверь захлопнулась у нее перед носом. У Джанны скребли на душе кошки. Через несколько минут слуга вернулся и поманил ее внутрь кивком головы. Она прошла за ним по сумрачному холлу и оказалась в кабинете, оформленном под египетскую гробницу.
Ей придавала мужества мысль, что это последняя возможность узнать правду о гибели Йена.
– Я Джанна Атер...
– Я знаю, кто вы такая. – Тони стоял за письменным столом. В руках у него был графин с бренди. Вблизи он выглядел старше, но не менее внушительно. – Желаете коньяку?
– Нет, благодарю. Я не просто заглянула на огонек.
– Я и не ожидал праздного визита. Чего вы хотите?
– Ответа. Я хочу знать, почему вы убили Йена Макшейна.
Он уставился на нее так, словно она была пришелицей с того света.
– Вам не занимать нахальства. Сначала вы обвиняете мою семью в убийстве этого Пирса...
– Прескотта. Трэйвиса Прескотта.
– Неважно. Потом вы пытаетесь навесить на меня какое-то отравленное печенье. Неужели вам и этого недостаточно?
Его оскорбленный тон удивил Джанну. Она проиграла в голове несколько вариантов его реакции, в том числе покушение на убийство, но столь похожей на настоящую обиды не ожидала. Она припомнила телевизионную пресс-конференцию. При желании Тони мог быть неподражаемым актером.
– Я не сделала вам ничего дурного, – возразила Джанна, хотя не была уверена в правдивости своих слов. – Вы сами во всем виноваты.
– Вы отняли у меня сына.
– А вы отняли у тети Пифани счастье всей ее жизни, убив Йена.
Тони засмеялся, вернее, отвратительно зафыркал, отчего у Джанны побежали по телу мурашки.
– Она могла бы обрести счастье, но сама его отвергла. Я сделал бы ее счастливой.
– Вы? Никогда!
– Я бы дал ей все. – Он обвел рукой кабинет. – Этот дворец, яхту, виллу в Кап-Феррат... все, что угодно.
Наконец-то Джанна все поняла.
– Вы влюблены в тетю Пиф. Вы любили ее все это время!
Он не сводил с нее ошеломленного взгляда.
– Поэтому вы и убили Йена, – заключила Джанна упавшим голосом.
– Я не говорил, что убил его. – Голос Энтони Бредфорда звучал искренне, но взгляд противоречил словам.
– Я знаю, что вы заманили его в ловушку. Вы стреляли в него из револьвера тети Пиф. Мы нашли тело. Баллистическая экспертиза подтвердила, что он был застрелен именно из этого револьвера. Смертельный выстрел произвели вы.
– Вы ничего не сумеете доказать.
– Я не хочу ничего доказывать. Я просто хочу рассказать тете Пиф правду. Она заслуживает...
– Ничего она не заслуживает! Послушать вас, так она прямо святая. А она всего-навсего обыкновенная потаскуха, ничем не лучше шлюхи со Стрейт-стрит. – Он выдвинул ящик и швырнул на стол папку. – Прочтите вот это. Она спала с тремя – с тремя! И ни за одного не вышла замуж.
Джанна покосилась на папку и увидела на первой странице дату – 1945 год. Тони следил за тетей Пиф на протяжении полувека. Любовь, превратившаяся в наваждение. Да он безумец! Она собралась с духом, понимая, что малейший признак слабости лишит ее надежды узнать истину.
– Трое за пятьдесят лет – вот уж не назовешь неразборчивостью в связях! Наверное, она пыталась искать замену Йену, но так и не нашла.
– Я был тем, кто ей нужен. Где был Макшейн, когда она голодала? Где он был, когда ей потребовалось эвакуировать отца с Мальты? Болтался по Африке и хвастался своим бесстрашием! Он не любил ее. Во всяком случае, не любил так, как я.
Отчаяние в его голосе вызвало у Джанны непрошеный прилив сочувствия. Ей потребовалось сделать
