Шадоу не слушала его. Крепко зажмурившись и вцепившись в рунический камушек, который, как всегда, висел у нее на шее, она бормотала магическое заклинание. Потом серьезно взглянула на Уоррена.
– За Джанну. За удачу.
Волнуясь с каждой секундой все больше, Уоррен повел Шадоу ко входу в гостиницу. Несмотря на реконструкцию, в старом замке сохранился запах древнего камня и истлевших ковров. Они вошли в обшитый дубовыми панелями салон, где примерно дюжина постояльцев пила коктейли и метала дротики.
– Вот он, вот он! – взвизгнула барменша, указывая на вновь прибывших. – Я видела его по телевизору!
Уоррен оглянулся, уверенный, что подразумевается кто-то у него за спиной. Но там никого не оказалось.
К ним кинулся тучный мужчина с прилипшими к лысине двумя черными прядями.
– Ваше сиятельство! – задохнулся он, словно стал свидетелем Второго Пришествия. – Вы почтили честью мое скромное...
– Ваша светлость! – прервала хозяина барменша и попыталась преклонить колено, не зная, видимо, что перед ней отнюдь не герцог и, обращаясь к нему, можно стоять прямо.
Хозяин отогнал назойливую барменшу.
– Мы видели вас в вечерних новостях. Мы согласны, что Англии не нужны японские деньги.
Сбежавшиеся постояльцы шумно выражали свое одобрение.
Шадоу удивленно подняла на Уоррена свои карие глаза. Он не говорил ей о своем выступлении по той простой причине, что совсем про него забыл. Он был слишком озабочен объяснением ей ситуации с итальянцем.
– Очень вам благодарен, – пробормотал он, испуганный тем, что его речь попала в выпуск новостей. Все происходящее в палате лордов фиксировалось телекамерами, но редко заслуживало повтора в вечерних выпусках. – Я всего лишь высказал свое мнение. Многие со мной не согласны, но тут уж ничего не поделаешь.
– Держитесь!
– Нам нужны такие смельчаки, как вы!
– Задайте им жару! – посоветовала одна престарелая дама.
Пожав несколько ладоней, выдержав несколько могучих хлопков по спине и отклонив несколько предложений бесплатного угощения, Уоррен отвел хозяина в сторонку.
– Нам надо поговорить с Джианом Паоло, – сказала Шадоу.
С удивлением глядя на них, хозяин ответил:
– Сюда, пожалуйста. Он на кухне, помогает шеф-повару.
Они прошли через кладовую, где пахло сырым мясом и кровяной колбасой. Уоррена чуть не стошнило; сердце уже несколько минут колотилось как сумасшедшее. Кухня встретила их гирляндами сверкающих медных кастрюль и сковородок, развешанных по стенам.
– Джиан! – позвал хозяин. – К вам посетители.
Темноволосый молодой человек, чистивший котел, сделал большие глаза и снова занялся своим делом, как будто полагал, что стоит только проигнорировать пришедших – и они исчезнут, как наваждение.
– Джиан! – возмутился хозяин. – Разве вы не знаете, кто это?
Помолчав, тот угрюмо буркнул:
– Знаю.
– Тут есть место, где мы могли бы остаться одни? – спросил Уоррен.
Хозяин гостиницы был рад оказать услугу лорду. Он повел всю троицу по длинному каменному коридору. Судя по копоти на стенах, светильниками здесь в свое время служили факелы. Ведя Шадоу под руку, Уоррен вполуха внимал рассказу владельца о несравненных прелестях его недавно открывшейся гостиницы. Джиан покорно тащился следом, словно собака на поводке.
Хозяин отпер для них маленькую комнату. Шадоу села на диван и предложила Джиану сесть с ней рядом. Уоррен занял кресло напротив и заставил себя улыбнуться ненавистному итальянцу.
– Что вы хотите? – спросил Джиан. От страха его итальянский акцент стал гораздо заметнее.
Этот вопрос застал Уоррена врасплох. Он медлил с ответом, не зная, как, собственно, перейти к тяжбе об акциях. Он без всяких на то оснований решил, что Паоло обязательно захочет причинить его семье вред. Паоло было нечего терять, тогда как Атертоны были весьма уязвимы. Думая так, Уоррен испытывал явные затруднения с началом беседы.
Шадоу прикоснулась к руке Джиана, и он обернулся к ней с выражением лица, которое могло быть вызвано только страхом.
– Чем вы так напуганы? – спросила она его. Он пожал плечами, косясь на Уоррена.
– Наверное, кончина графа стала для вас тяжелым ударом, – с искренним сочувствием проговорила Шадоу.
– Да. Мы виделись почти ежедневно на протяжении последних двенадцати лет, с тех пор, как мне исполнилось семнадцать.
Уоррен стиснул зубы. Значит, его отец остановил выбор на Джиане, когда тот был совсем еще мальчишкой. Уоррен имел представление о гомосексуализме. Еще в Итоне, где младшим приходилось выслуживаться перед старшими, он привык относиться к нему как к естественному жизненному явлению. Его
