Даниэлла.
– Да, но ведь перед этим ты не была частью пары, – вскинулась Джинси. – Ты индивид, который вступил или не вступил в отношения с кем-то. Чувствуешь разницу?
– Я в этом совсем не разбираюсь, – признала я. – Последнее время совсем не ощущаю, что сначала я индивид, а уже потом – часть пары. Мне почему-то постоянно кажется, что я стала… стала частью Уина. Не знаю, остались ли мы парой. И по-прежнему ли равные партнеры.
«И были ли равными с самого начала?» – спросила я себя. Еретическая мысль.
– Уин и суб-Уин, – протянула Джинси. – Думаю, это мерзко.
– Почему бы не признаться честно, что думаешь на самом деле? – сухо заметила Даниэлла.
– Я только что это сделала! – ухмыльнулась Джинси.
Свежий ветерок неожиданно улегся, вытесненный тяжелой полуденной жарой.
Я решила, что о моей личной жизни на этот момент сказано более чем достаточно.
ДЖИНСИ
И ЕЩЕ ОДНО
Глупый Рик Лонго.
Подумать только, что за день! И вот она я, бредущая по берегу муниципального пляжа Эдгартаун – Оук-Блаффс: ноги погружаются в мокрый песок, вода нежно лижет щиколотки, солнце поджаривает кожу. А в голове только глупый Рик Лонго.
Примчавшись спасти меня от несуществующего взломщика, Рик поднялся в моем мнении еще на одно деление. Ну, честно говоря, не на одно. А на два. Потому что он ни разу не задрал носа и не похлопал меня по головке с самым снисходительным видом, а ведь я разбудила его посреди ночи.
Поверьте, я очень внимательно выискивала малейшие следы насмешки и презрения со стороны коллег. И, ничего не обнаружив, приступила к Рику.
Вошла в его офис и закрыла за собой дверь. Рик поднял голову от компьютера и при этом каким-то образом умудрился свалить со стола несколько толстых папок.
– Привет, – пробормотал он, мельком взглянув на разлетевшиеся бумаги. – Что случилось?
– Лучше признайся, кому ты сказал, – потребовала я. – Все ведут себя как ни в чем не бывало. И сколько ты заплатил им, чтобы заткнуть рты?
Рик настороженно уставился на меня:
– По-моему, ты немного не в себе.
– А вот это роли не играет, – огрызнулась я, хотя, разумеется, играло, и еще как!
Рик встал и обошел стол. Я отодвинулась, едва он присел на край, чуть не напоровшись задницей на раскрытые ножницы.
– Джинси, я никому не говорил про вчерашнюю ночь, если ты, разумеется, имела в виду именно это. То есть мнимый взлом.
– Мнимый? Ты что, заделался копом? Мистер Защитник Закона, вещающий на профессиональном жаргоне! И да, я именно это имею в виду. Инцидент, на который я ссылаюсь.
– Я словом не обмолвился. Никому, – спокойно подтвердил Рик. – Если не считать Джастина. Хотел объяснить, почему вытащил его из кровати в середине ночи и оставил у миссис Мерфи. Вот и объяснил, что друг нуждается в помощи. Что было чистой правдой. Конец истории. А что тебя волнует?
«О Господи, Джинси! – сказала я себе, тупо глядя на сидевшего на столе Рика. Машинально отмечая, как обрисовала мышцы бедра натянувшаяся ткань брюк. – Ты в самом деле хочешь стать для него кем-то большим, верно? О да».
Но я упорно молчала.
Рик скрестил руки на груди. Рукава были закатаны до локтя. Широкие запястья. Сильные руки.
– Ты в самом деле считаешь, что над этим можно посмеяться? – удивился он.
Вопрос застал меня врасплох.
– Нет! Конечно, нет! Я смертельно испугалась, да и бедная миссис Нортон – тоже. Не знаю, сколько еще она сможет жить одна…
– В таком случае, – перебил он, – почему я должен видеть в этом что-то смешное?
Я пожала плечами.
Джинси, ты круглая идиотка! Единственная в своем роде.
– Я бываю слишком агрессивной. Иногда.
– У всех свои недостатки, – усмехнулся Рик.
– Вроде неуклюжести?
– Помимо всего прочего.
– Чего именно? – допытывалась я, гадая, уж не флиртует ли он.
– Не такой я дурак, чтобы выкладывать тебе все о своих недостатках.
О да. Флиртует.
