– Я собираюсь уходить, пап, – сказал Клей. Алек оторвал взгляд от инструментов.
– Ладно. Счастливо повеселиться.
Оливия улыбнулась, глядя вслед Клею. На ней было розовое в белую полоску трикотажное платье с заниженной талией. «Это как раз то, что нужно, – подумал он, – идеальный камуфляж. Никто не догадается, что она беременна».
– Ваш сын невероятно похож на вас, просто сверхъестественно, – сказала она, ставя свой тубус на стул у рабочего стола. Она взглянула на ящик с инструментами. – Ого!
– Они в некотором беспорядке, – сказал Алек. – Энни без труда смогла бы подобрать то, что вам нужно, я же ничего не могу посоветовать.
– Мне кажется, я сама справлюсь, – она кинула взгляд на него и через дверь кабинета заметила овальные окошки. – О, Алек!
Она прошла в гостиную к окошкам. Снаружи было еще достаточно светло, чтобы оживить яркие краски витражей.
– Они прекрасны. Он встал рядом с ней:
– Ваш муж тоже был очарован ими.
– Правда?
Она показала на одно из окошек в середине:
– А почему его она оставила прозрачным?
– Это не она. Я разбил его пару недель назад – запустил в него стаканом.
Оливия посмотрела на него:
– Я не думала, что вы такой неуравновешенный человек.
– Как правило это не так.
– Вы в кого-то целились?
– Я думаю, в Господа Бога. – Он засмеялся, и она коснулась его руки. – Том попробует снова собрать его для меня. – Он направился в сторону кухни, и она последовала за ним. – Хотите чаю со льдом?
– Спасибо.
Он достал из холодильника кувшин, а из шкафчика над мойкой два зеленых стакана.
– Ну, и как поживает Оливия? – спросил он, разливая чай. – Мы ведь не разговаривали с вами с того дня, как ездили в Норфолк.
Она взяла из его рук стакан и прислонилась к столу.
– Оливия слегка запуталась. – Она опустила взгляд на стакан, и ее густые темные ресницы легли на щеки. – Много чего произошло с тех пор, как мы беседовали последний раз, не говоря уж о том, что я стала самым непопулярным врачом в Аутер-Бенкс.
Он покачал головой:
– Я сожалею.
– Но позавчера мне предложили работу. Позвонил главный врач больницы «Эмерсон мемориал» и предложил мне должность в их травмоцентре.
– В самом деле? – Алек поставил свой чай на стол, явно расстроенный. – Вы примете предложение?
– Не знаю. Мне нравится здесь, и я бы хотела, чтобы мне снова начали доверять как врачу. – Она отпила чай, глядя на Алека из-за края стакана. Ее глаза имели тот же зеленый оттенок, что и стекло стакана.
– Пол изменился после своей поездки, – сказала она. – Он стал очень внимательным ко мне.
– Это замечательно, – Алек натянуто улыбнулся. – Он разлюбил… свою прежнюю, как ее там?..
– Не думаю, что он полностью покончил с ней, но он действительно старается. Дело в том, что, по его словам, Аутер-Бенкс вызывает у него воспоминания о ней, и поэтому он хочет отсюда уехать.
– Вот как? Значит, работа в Норфолке стала бы идеальным решением? – Он взял свой чай и направился в кабинет. – Я так и полагал, что это всего лишь вопрос времени.
Он хотел знать больше, он хотел знать, занимались ли они любовью.
– Вы сказали ему о ребенке?
– Еще нет.
Они снова были в кабинете, около старых инструментов Энни, и Алек с трудом выдерживал их запах.
– Это все решит, Оливия, – сказал он. – Пол такой романтичный. Если вы ему скажете…
– Я пока не могу.
– Он сам поймет это достаточно скоро, вы так не думаете?
Она посмотрела вниз, на свое бело-розовое полосатое платье с просторным напуском на животе.
– Что, уже заметно?