фиолетовое голубое небо. На долину опустился вечер. Иден подняла руку, чтобы постучать, но Бен уже открыл дверь. Он успел принять душ и переодеться в вылинявшие джинсы и сорочку-шамбре.
– Можно войти? – робко спросила Иден. Но по его лицу было видно, что он не очень расположен принимать гостей. Он нехотя пропустил Иден, а сам пошел к стойке и налил себе стакан апельсинового сока.
– Налить тебе? – повернулся он к ней.
Она отказалась и оглядела комнату. Черный пакет лежал на столе. И вдруг Иден увидела кондиционер.
– Господи, кондиционер! – не удержалась она. Бен прислонился к стойке бара.
– Шарон пытается загладить свою вину и поэтому разрешила мне взять из дома этот кондиционер, а также мой компьютер и усилитель к стереосистеме, – объяснил он.
– Бен, я тоже хочу загладить свою вину! – выпалила Иден.
– Послушай, Иден, мне не хочется ничего ни выяснять, ни улаживать. Я смирился с мыслью, что мы расстались. Это уже прошлое, а я буду думать только о будущем.
Не надо было ей приходить. Напрасно она послушалась Кайла. Да, теперь они чужие друг другу. На нем даже одежда, которую она никогда не видела. Иден выглянула в окно. Уже совсем стемнело.
– Мне уйти? – спросила она.
– Не вижу смысла в том, чтобы ты осталась, – ответил он.
– Ты все еще злишься на меня?
– Нет, уже нет.
Она скрестила руки на груди.
– А мне кажется, что злишься, иначе не обращался бы со мной так.
– Послушай, Иден, я хочу забыть о тебе, о том, что мы были когда-то близки с тобой. В понедельник ты улетишь, а во вторник я проснусь и скажу себе: «Иден уехала. Ну и что, невелика потеря».
Она вздрогнула, как от удара. Бен отвернулся.
– Прости, это было слишком жестко, – сказал он. – Видимо, я все еще злюсь на тебя и хочу причинить тебе боль.
– Я люблю тебя, Бен. Он засмеялся.
– Я больше не верю твоим словам. Ты говорила, что любишь меня, но стоило тебе пообщаться с Майклом, как ты решила, что я Джек-Потрошитель. По твоей милости люди обзывают меня подонком. Ты писала, что я ничего не значу для тебя, что я – твоя ошибка. Но ведь тебе было хорошо со мной, не правда ли? После того, как твое имя появилось в газетах рядом с моим, ты боялась показаться со мной на людях, не надев очки. Как я могу верить тебе?
Бен подошел к двери и распахнул ее.
– Прощай, Иден!
Подойдя к порогу, она обернулась к нему.
– Будь счастлив, Бен, – прошептала она и пошла к своей машине. Только отъехав от дома, она дала волю слезам.
Вскоре после отъезда Иден, Бен вышел из дома. Было около девяти часов вечера, и он уже проголодался. По дороге к Сахарному Холму он вспоминал свой разговор с Иден. Нет, он не жалел, что был резок с ней и не оставил ей надежды на примирение. Она заслужила это. Ей вообще не стоило приезжать к нему и заводить этот бесполезный, надрывающий им обоим душу разговор. Да, надолго он запомнит несчастное лицо Иден.
В ресторане было непривычно тихо для субботнего вечера, и он без труда нашел свободный столик. Заметив его, к нему направилась Руфь, и Бен внутренне сжался, приготовившись выслушать очередную глупость, но ее слова поразили его.
– Можно мне присесть за твой стол? – спросила она.
Бен в изумлении смотрел на нее.
– Да, конечно, – ответил он, жестом приглашая сесть.
Она села напротив него.
– Я должна извиниться перед тобой, – сказала она.
– За что? – Бен решил, что он ослышался.
– За то, что все это время считала тебя подонком, надругавшимся над своей дочкой. И все здесь обращались с тобой, как с подонком. Теперь мы знаем, что ты не виноват, и нам так неловко перед тобой.
Бен внимательно посмотрел на нее.
– С чего вы решили, что я не виноват? – спросил он.
– Мы прочитали статью в газете.
– Статью? Что за статью? – удивился он.
– Разве ты не видел ее? – в свою очередь удивилась она. Но потом спохватилась.
– Правильно, ты не мог ее видеть. Газета появится здесь только завтра, в воскресенье, а мой парень
