я пошлю ей копию.
– Хорошо, она сказала, что ты мог бы послать ее мне, а я бы ей переслал.
Бен вздохнул. Она хотела получить от него рекомендацию, но не доверяла ему своего адреса.
– Пусть так, – сказал он. – Итак, этим летом ты преподаешь?
Произошло некоторое замешательство на другом конце линии, поскольку Алекс обдумывал, продолжать разговор или нет.
– Да, только один класс.
– Как Лесли?
– Прекрасно.
– А моя крестница? – Обычно он говорил о восьмилетней дочери Алекса по имени – Ким – но он не хотел напоминать ему, как близки они когда-то были.
– Она в порядке.
– Ее день рождения через пару недель.
– Боже, у тебя безотказная память. Я и сам забыл.
– Алекс, я хотел бы, чтобы ты повидал меня.
– Мы ведь закрыли это.
– Ты слышал о происшедшем только с позиции Шарон. Дай мне шанс поговорить с тобой.
– Не могу, Бен.
– Не мог бы ты, по крайней мере, поговорить с Сэмом? Позволь ему рассказать тебе…
– Я говорил с Сэмом. Я знаю, он думает, что ты невиновен, но по правде, не знаю, на чем он основывается, кроме братской любви.
– Ты получишь какие-то законные основания. Ты мог бы помочь ему наметить путь к…
– Забудь это.
– Как долго мы были друзьями, Алекс? Я действительно думаю, что ты должен сделать это для меня.
– Я не должен тебе ничего. – Голос Алекса зазвучал на неприятной ноте. – Я скажу Тине, что ты сделаешь это письмо в течение недели или около того?
Бен стиснул зубы.
– Правильно, – сказал он и повесил трубку.
– Доброе утро.
Бен посмотрел из котлована и увидел Иден, щурившую глаза от утреннего солнца. Он почувствовал облегчение, увидев ее. Он встал.
– Я опасался, что вы можете не прийти после вчерашнего вечера, – сказал он.
Она спустилась по лестнице в котлован.
– Я хотела посмотреть, что еще тут можно найти. А она колючая, подумал он. Как ее мать, как и он сам.
– Кроме того, я думаю, Кайл использует все возможности, пока субсидия не кончится.
– Да, вы правы. У него есть пара аспирантов, но они уехали после того, как приехал я. – На самом деле, две женщины уехали на другой день после его приезда. Кайл пустился в какие-то объяснения по поводу их внезапного отъезда, но Бен знал, что это он был причиной.
Иден подняла пластик с квадрата земли, на котором она вчера работала, и подняла свою кисть.
– Иден, – сказал он.
Она подняла на него глаза.
– Я хочу извиниться за вчерашний вечер. Это было так давно, когда я был с кем-то. Я был взволнован! Сожалею!
– Все в порядке, – сказала она. Она не сказала: «Все в порядке, попробуем еще раз». Она исключила его. «Я прощаю тебя, но ты упустил свой шанс».
Он сел на землю на другой стороне котлована и начал работать. Молчание было для него невыносимо. Он чувствовал ее за своей спиной, довольную спокойной работой. Может быть, Кайл рассказал ей что-то вчера вечером. Может быть, она пришла домой и сказала Кайлу: «Этот малый действительно закрученный», а Кайл кивнул и сказал: «Ну, да, он ведь провел шесть месяцев в тюрьме, знаешь ли».
– Я нашла несколько маленьких кусочков, – внезапно сказала она, и он повернулся, изучая почву в ее руках. – Но они, черт возьми, очень грязные!
Он придвинулся к ней, и она положила маленькие коричневые кусочки на его ладонь.
– Это настоящая керамика, возможно, куски той чашки, которую вы нашли вчера.
Они работали спокойно вместе следующий час, просеивая почву и раскладывая свои находки на разграфленной бумаге. Было около одиннадцати, когда он встал и потянулся.
– Хотите апельсинового сока? – спросил он.
