Если тебе кажется, что твоя жена странно себя ведет, то, возможно, тебе следует посмотреть на себя самого. Ты ушел от нее, потому что не мог разлюбить умершую женщину. — Алек посмотрел на фотографию Анни на стене над письменным столом. Она сидела на чугунной ограде, улыбалась и подмигивала ему. — Имей хоть капельку сострадания, — продолжал Алек. — Оливия была так расстроена, когда ты ушел, что испробовала все, чтобы только вернуть тебя.
— Я не мог выбросить Анни из головы, — вздохнул Пол.
— Анни мертва, Пол. Я вдовец. А у тебя есть красавица жена, она жива и все еще любит тебя. Ты бросаешься тем, что есть, ради того, чего никогда не будет.
— Я знаю, — тихо сказал Пол.
Перелистывая страницы записной книжки, Алек дошел до буквы «С». Он провел пальцем по фамилии Оливии.
— Твоя жена должна тебе кое-что сказать, — добавил Алек.
— Что?
— Поговори с ней. И не откладывай, сделай это завтра. — Алек зевнул, на него неожиданно навалилась усталость. — И кстати, не забудь, что во вторник утром Мэри Пур проведет для тебя, Нолы и меня экскурсию по дому смотрителя.
— Ты хочешь, чтобы я оставался членом комитета? — удивился Пол.
— Разумеется. Пол замялся.
— Кто-нибудь другой мог бы написать главу, посвященную дому смотрителя.
— Никто из нас не сумеет написать лучше тебя, — возразил Алек. — Увидимся в девять утра во вторник, договорились?
— Хорошо.
Закончив разговор с Полом, Алек почувствовал себя опустошенным. Он рухнул в постель, но уснуть не смог. Запах Оливии остался на его коже. Закрывая глаза, он снова и снова видел ее в своих объятиях.
Не следовало ему ходить к ней. Он заранее знал, что произойдет. Но он хотел, чтобы это произошло. Алек надеялся, что в откровенном разговоре с мужем Оливия опустит эту подробность. Одно дело желать жену другого, и совсем другое спать с ней.
Утром Алек проснулся с трудом. Ему снились кошмары о маяке и эротические сны с участием Оливии. Алек встал, прошел в ванную комнату и хмуро уставился на свое отражение в зеркале. Давно он не видел у себя таких кругов под глазами. Алек решил, что выглядит, как один из персонажей фильма ужасов.
Спустившись вниз, он достал чемоданчик с инструментами Анни из стенного шкафа и поставил его у входной двери. Потом насыпал в миску хлопья, залил их молоком и сварил себе чашку кофе.
Ему необходимо было увидеть маяк. Он должен отснять еще пленку, пока его не передвинули, потому что в другом месте белоснежная башня будет выглядеть иначе. Пейзаж вокруг станет другим, изменятся вид с чугунной галереи и ощущение простора и высоты.
Открыв ящик стола, Алек вытащил кипу фотографий маяка. Он не просматривал их уже несколько недель. Прислонив пару снимков к стакану с соком, он принялся за еду.
— Папа?
Алек поднял голову и увидел на пороге кухни Лэйси.
— Привет, — улыбнулся он дочери.
— С тобой все в порядке?
— Конечно. Почему ты спрашиваешь?
— Ты выглядишь… Не знаю даже, как сказать. — Она тоже села за стол, скрестила руки на груди. Ее взгляд упал на фотографии. — Зачем ты их снова вытащил?
— Так просто. — Алек взял верхний снимок из стопки, который он сделал, стоя внутри линзы маяка. Ландшафт оказался перевернутым вверх ногами из-за выпуклости стекла. — Я просматривал их, чтобы убедиться, не упустил ли я что-то. Нужно сфотографировать маяк во всех ракурсах, пока его не передвинули.
Лэйси закатила глаза к потолку.
— Ты уже заснял его со всех сторон, папочка.
— Может быть, и так, — улыбнулся Алек.
Лэйси взяла апельсин из вазы с фруктами, стоявшей в центре стола, и принялась катать его между ладонями.
— Хочешь чем-нибудь заняться сегодня? — поинтересовалась она.
Алек удивленно посмотрел на дочь.
— Что у тебя на уме?
— Ничего особенного. Выбирай сам.
— Ты поедешь вместе со мной к маяку?
— Папа! — Лэйси насупилась, словно собиралась заплакать. — Пожалуйста, не начинай снова.
— Я давно там не был, Лэйси.
Знаю. Но почему надо гуда ехать именно сегодня? — Она и в самом деле расплакалась, подтянула колени к груди, поставила босые ноги на краешек стула. Апельсин скатился со стола, но Лэйси не обратила на это внимания. — Я не понимаю, что случилось. Я встала утром, и вдруг оказалось, что все по- прежнему.
— Что ты имеешь в виду?
Лэйси глазами указала на чемоданчик с инструментами у двери.
— Зачем это здесь?
— Я собирался завезти его Оливии.
— Она может приходить к нам и работать здесь. Алек покачал головой.
— Оливия не может больше приходить к нам, Лэйси. Она должна проводить время со своей семьей, а не с нами.
— У нее нет никакой семьи.
— У Оливии есть муж.
— Козел! — презрительно фыркнула Лэйси. Алек пожал плечами.
— Что бы ты о нем ни думала, Пол остается ее мужем.
— Мне казалось, она тебе нравится.
— Оливия мне и в самом деле нравится, но она замужем. И потом, мама оставила нас совсем недавно!
— Но она умерла! — Лэйси исподлобья посмотрела на отца. — Ее сожгли, пепел развеяли, на ужин акулам. Теперь она всего лишь акулье дерьмо, папа.
Если б Алек сидел ближе, он бы ударил Лэйси. Но их разделял стол. Лэйси густо покраснела. Она сама испугалась своих слов.
— Прости меня, — сказала девочка очень тихо, не смея поднять на него глаза. — Прости, что я так сказала, папочка.
— Анни была удивительным человеком, Лэйси, — мягко сказал Алек. — Ее никто не сможет заменить.
Лэйси помолчала, чертя невидимые линии на столе, потом спросила:
— А я могу звонить Оливии?
— Детка, — Алек отложил фотографию в сторону, — ты вовремя приходишь вечером, так что я не вижу особого смысла в том, чтобы беспокоить Оливию каждую ночь.
— Но когда же я смогу с ней поговорить?
Лэйси выглядела, как беспризорный ребенок со своими черно-рыжими волосами, покрасневшим носом и большими печальными синими глазами.
— Мне жаль, Лэйси, я как-то все забросил, и ты пострадала больше всего. Почему бы тебе не позвонить Оливии… Нет, не сегодня. Сегодня ей предстоит важный разговор.
Скажем, через несколько дней, и вы сможете договориться, когда и где вы будете общаться. Ты можешь с ней разговаривать, если Оливия не будет против, но я с ней больше встречаться не собираюсь.
Оливия сидела в своем кабинете, выбрав минуту затишья, чтобы перекусить. Зашла Кэти и принесла чемоданчик с инструментами.
