вниз, цепляясь за древесную кору и пытаясь не потерять сознание. Дерево отклонилось, уводя свой ствол в сторону. В воздухе заметалась песчаная пыль.
Ствол этот был лапой бронтозавра. Громадное животное расположилось между девочкой и джипом, телом преградив ему дорогу. Джип нацелился своим бампером точно в ребра бронтозавра. Колеса его бешено вертелись, взметая тучи песка.
Наоми легла на землю и свернулась клубком, спрятавшись за одной из ног бронтозавра. Она уютно устроилась на прохладном песке, чувствуя себя под надежной защитой. Она вздохнула с облегчением. Джип уехал. Наоми прислушивалась, пока звук мотора не замер в отдалении, заглушённый мерным шелестом ветра.
Наоми схватила горсть песка под рукой. Она прижала ее к щеке, потом к горлу. Она могла чувствовать этот песок, но все равно он казался ей ненастоящим. Она выпрямилась и села. Песок осыпался ей на колени.
— Тебе надо чего-нибудь поесть, — сказал бронтозавр.
Он подвинул к себе горку сухих лишайников и начал их жевать. Потом открыл свою зубастую пасть, на розовато-фиолетовом языке лежал комок синей жвачки.
Наоми взяла жвачку и стала ее жевать. Одновременно она рыдала и говорила бронтозавру:
— Спасибо, — сказала она. — Спасибо тебе, Ева, ты никогда не бросала меня.
Бронтозавр ухмыльнулся.
— Я не Ева, Наоми. Я — это ты. Почесать тебе спинку?
Бронтозавр поднял голову и положил нос между плечами Наоми. Он поводил мордой вверх-вниз, мягко щекоча языком ее позвоночник. Его старые зеленые глаза были закрыты.
— Ты помнишь, — спросила Наоми, — помнишь, как ты возил меня на спине? Тогда, когда я была старухой? В тот день я сказала Еве, что мы спасемся. Что ангелы придут и спасут нас, заберут нас от Мейзера. Помнишь?
Наоми задремала. Это был почти идеальный вариант.
Теперь она была полностью в моей власти. Я мог покончить с ней в любой момент, когда мне вздумается.
Где-то поблизости, за воображаемым письменным столом в воображаемом кабинете, робот прижал к груди музыкальную шкатулку. И зарыдал.
Соленые слезы потекли по черному кожаному лицу и закапали на поверхность стола.
Ева положила руку ему на плечо. Она стояла позади его стула. На ней было шелковое платье и жемчужное ожерелье.
— Ты плачешь, — сказала она.
Алекс обернулся к ней.
— Как ты сюда попала? — спросил он.
— Если машина смогла заплакать, — ответила Ева, — значит, теперь все возможно.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга.
— Надеюсь, ты понимаешь, что нам требуется сделать?
— Понимаю, — ответил Алекс. — Потому и переживаю. Что, если мы не сможем вновь выбраться оттуда?
— Но мы ведь не можем оставить ее там одну!
— Нет, конечно нет.
Алекс положил перчатку на руку Евы.
— Так ты говоришь, все возможно?
— Все, — подтвердила она.
Алекс поставил меня обратно на письменный стол. Затем сам взобрался на него. И встал рядом со мной. Потом протянул Еве перчатку и помог ей взобраться.
А затем трудно сказать, то ли это кабинет начал расти вширь, то ли Ева с Алексом начали уменьшаться. Держась за руки, они торопливо двигались от края расширившейся поверхности в мою сторону. Когда они добрались до меня, крышка письменного стола была уже размером с баскетбольное поле, а я стал размером со стол. Они встали по обе стороны от меня и откинули крышку.
— Не могу поверить, что мы на это решились, — пробормотал Алекс. — Это же просто самоубийство. Мы, видать, сошли с ума.
— Мы и впрямь сошли с ума, — ответил Ева. — И для девочки это как раз очень удачно.
Забравшись вдвоем на край моей передней стенки, они балансировали на ней, как две куклы, размахивая руками во все стороны.
А потом они прыгнули вниз. А я намного глубже, чем кажется.
Мой индикатор тут же сменился с «01» на «03». И все-таки они удивительные
Доктор Мейзер поднял лысую голову и уставился на экраны мониторов.
Алекс и Ева вывалились из тучи и полетели сквозь голубое небо. Сначала они держались за руки, потом усилившийся ветер разметал их в разные стороны. Еву закрутило и выдернуло из рук робота.
Алекс почувствовал, что он превратился в армейский джип с минимальным компьютерным оборудованием. Он вращался, пока летел вниз, его оптические датчики тупо сообщали: земля, небо, земля, небо…
Алекс переключился.
Наоми проснулась наполовину засыпанная песком. Она выкарабкалась из-под песка и встала. Ветер шипел, как целая корзина ядовитых змей. Из-за поднявшихся туч пыли неба почти не было видно.
Бронтозавр все так же лежал, окружая ее кольцом своего тела. Но ветер все усиливался. Наоми уже с трудом могла стоять.
Ветер свалил ее с ног, толкнул в спину, и она покатилась прямо к основанию шеи бронтозаврихи и забилась в укрытие мелсду шеей и плечом животного. Так же как и Наоми, бронтозавриху во время сна засыпало песком. Ее передние ноги оказались глубоко закопаны. Наоми подумала, что лучше разбудить бронтозазриху, пока ее совсем не засыпало.
Она двинулась вдоль шеи к голове зверя, пригибаясь от ветра и цепляясь за изрытую морщинами кожу.
На полпути к голове Наоми обнаружила место, где шея бронтозаврихи уходила в песок и исчезала. Вот почему она не дышала. Она задохнулась, и Наоми не могла даже закрыть ей глаза как положено.
Ветер расхохотался ей в лицо.
Алекс унесся
Ему постоянно приходилось перевозить на себе изуродованные и искореженные человеческие тела, раненые, истекающие кровью, страдающие, или уже бесчувственные, без сознания, или уже мертвые. Исковерканные люди. Нереальные.
