папку и прочитал на титульном листе: “Яркое пятно”. “Кодовое название” — решил опытный разведчик. Вслед за этим доктор Массини внезапно уволился из компании из-за резкого ухудшения здоровья, вызванного семейными неурядицами, и уехал из Италии в неизвестном направлении. Его сопровождала молодая красивая спутница. Перед отъездом он как хороший католик посетил церковь Санта-Мария делле Грацие на Корсо Верчелли и вознес благодарственную молитву Деве Марии за чудесное избавление с помощью посланного ею синьора Роккарди от всех своих житейских проблем. А падре Антонио был несказанно удивлен и обрадован щедрым пожертвованием, которое сделал этот незнакомый, но ревностный прихожанин.
— Могу ли я узнать, сын мой, кого мы должны благодарить за выражение столь искренней любви к Святой церкви? — спросил падре.
— Упомяните в своей молитве, святой отец, новообретенного сына церкви Карло Тибальди, — ответил незнакомец.
Роберто понимал, что произошла какая-то загадочная ошибка и что очень скоро синьор Роккарди или те, кого он представляет, захотят снова встретиться с ним. Он не был заинтересован в такой встрече. Слова о серьезных людях, которые не любят шутить, не выходили у него из головы. Поэтому отныне доктор геофизики Роберто Массини перестал существовать. Вместо него появился преуспевающий бизнесмен Карло Тибальди. По настоянию Марии он слегка изменил свою внешность и стал еще больше похож на Марчелло Мастрояни…
12
Все четыре дополнительные разведочные скважины на блоке Камерон обнаружили тот же нефтяной пласт, что и первая. Он выделялся на каротажных диаграммах настолько отчетливо, что Алекс решил не тратить время на проверку его пластоиспытателем, а сразу спускать обсадные колонны, цементировать их и прострелять перфораторами. После этих операций на устье каждой скважины была установлена фонтанная арматура, называемая на языке нефтяников “рождественской елкой” из-за сходства с этим обвешанным игрушками деревом. Сходство создавали многочисленные горизонтальные трубки, манометры, вентили, расположенные на главной вертикальной трубе, как на “стволе”. Все скважины были подготовлены к добыче нефти. На этом этап разведки закончился.
Месторождение, о существовании которого не было известно еще полгода назад, красовалось среди пологих холмов Камерон своими покрытыми голубой краской “рождественскими елками”, как новенький с иголочки океанский танкер, готовый к спуску со стапелей. Оно фактически и было гигантским подземным танкером, огромным природным резервуаром, заполненным нефтью, дремавшей миллионы лет под двухкилометровой толщей горных пород. И вот теперь пять скважин, как тонкие иглы, проткнули этот резервуар и дали выход нефти на поверхность. Скоро, по воле своего нового хозяина, она вырвется из пласта, как джинн из бутылки. Будет ли этот джинн служить добру или злу? И кто станет его хозяином? Сегодня Камерон еще всецело принадлежит группе “Дабл Эй”. Но это только сегодня. Пройдет немного времени, и здесь появятся другие владельцы. Они пробурят десятки новых скважин, называемых эксплуатационными, построят нефтесборные сооружения и насосные станции, проложат нефтепроводы. Холмы Камерон изменятся неузнаваемо. Нетронутый природный ландшафт уступит место безобразному индустриальному пейзажу. Такова цена, которую наша маленькая планета платит за так называемый технический прогресс, которым одержимы населяющие ее неразумно разумные существа. В конце концов они погубят ее. Но таков закон самоуничтожения, заложенный в живой природе. Подчиняясь ему, микробы и вирусы, живущие в организме человека, уничтожают этот организм, хотя он и является их единственной средой обитания. Так же ведут себя люди по отношению к планете Земля. “Она вертится”, - утверждал Галилей вслед за Коперником. “Но не настолько, чтобы отвертеться от людей”, - подумал Алекс.
Все эти странные мысли пришли в голову неожиданно и настроили его на философский лад. Раньше ни о чем подобном он не задумывался. Если встать на такую точку зрения, то получается, что всю свою жизнь он только и занимался уничтожением природы? “Чушь какая-то, — подумал Алекс. — Вот что значит расслабиться после нескольких месяцев плотной работы. Всякая ерунда лезет в голову. И потом, опять эта литературщина — джинн из бутылки, добро и зло… Еще не время размягчать серое вещество. Есть неотложные дела”.
А дела, действительно, были. В первую очередь следовало подсчитать запасы нефти. Алекс начал с того, что уточнил границы месторождения. По форме оно напоминало изящный удлиненный овал. Нарисовав его на карте и написав внутри большими буквами КАМЕРОН, он получил настоящее эстетическое удовольствие. Вспомнились слова погибшего на войне поэта: “Я с детства не любил овал…” Знал бы он, сколько красоты, завершенности и миллионов тонн нефти может заключать в себе эта геометрическая фигура. Ее можно не только полюбить, но и сделать своим алтарем. И приносить на нем жертвы богам. Каким богам? Богу профессионализма. Богу удачи. Богу прямого обнаружения. Ну и, конечно, золотому тельцу. Да, тельцу. Ибо один из законов великого Мэрфи гласит: “Неважно, о чем говорят, — речь всегда идет о деньгах”. И закон этот еще никто не опротестовал и не подверг сомнению…
Через несколько дней, после сложных вычислений, учета всевозможных коэффициентов и физико- химических параметров нефтяного пласта, подсчет запасов был закончен. Нефти на месторождении оказалось больше, чем Алекс вначале предполагал. Соответственно и норма прибыли после его продажи должна превысить ту, которая когда-то произвела такое впечатление на Шмуэля. Из Израиля прилетел адвокат Рон Берман. Совместно они оформили необходимые финансовые отчеты, расплатились с “Дриллинг Энтерпрайз” и “Вэлл Сервисез”, переведя деньги со швейцарского счета группы “Дабл Эй”. Затем привели в порядок юридические документы на владение месторождением в соответствии с законами провинции Альберта. Теперь настало время приступить к завершающему этапу — поиску покупателей. Этот вопрос следовало решать вместе со Шмуэлем и Андреем. Поэтому Алекс, Рон и Габриэль заканчивали последние дела и готовились вылететь в Израиль. Два других сотрудника службы безопасности, Гидеон Эйтан и Морис Шахар, улетели на неделю раньше.
А в это время в “Игл Корпорэйшн” бушевал небывалый скандал. Как только руководству корпорации стало известно, что именно купил Джон Андерсон за десять миллионов долларов, началось внутреннее расследование. Руководство хотело выяснить, кто еще причастен к этой сделке и нет ли здесь преступного сговора с целью присвоения денег компании. Очень быстро было установлено, однако, что Андерсон — единственный инициатор и виновник всего дела. Никаких корыстных побуждений в его действиях обнаружено не было. Следственная комиссия пришла к выводу, что причиной столь нелепой акции были лишь абсолютная некомпетентность и использование методов, чуждых профессиональным нормам и традициям корпорации. Это проявилось не только в том, что сделка была заключена без предварительной научно-технической экспертизы, но и в том недопустимом давлении, которое Андерсон оказал на финансовый отдел, потребовав ее немедленной оплаты. Бравый генерал был выведен из Совета директоров, и ему было заявлено, что впредь он не может работать ни в одном из подразделений компании. В его личном деле появилась запись: “Не подлежит трудоустройству в „Игл Корпорэйшн“”. На этом карьера Джона Андерсона в нефтяном бизнесе закончилась.
Во избежание ущерба репутации компании расследование велось строго конфиденциально и были приняты меры для предотвращения утечки информации. Но, как это обычно бывает, слухи о скандале сначала распространились внутри компании, а затем выплеснулись за ее пределы. Поскольку мало кто знал, что именно произошло и за что уволен вице-председатель Совета директоров, появлялись всевозможные догадки, одна невероятнее другой. Они обрастали сенсационными подробностями и вскоре превратились в своего рода местный фольклор. Единственным неизменным стержнем всех этих историй было утверждение, что “Игл Корпорэйшн” приобрела где-то в Европе у какого-то проходимца за огромные деньги что-то такое, что оказалось совершенно ненужным и бесполезным. С этим были согласны все. Но что именно было приобретено, не знал никто. Поэтому каждый рассказчик придумывал собственную версию. Наконец, произошло то, чего руководство компании опасалось больше всего, — история докатилась до газет. Доброе
