французским адмиралам. Они не хотели даже попробовать. И вот когда “однопартийцы” уже стали отчаиваться и терять надежду на успешный исход своего дела, они обратились к Шмуэлю, который сыграл в их судьбе такую же роль, какую английские адмиралы сыграли в судьбе Фултона, а “Галоид” — в судьбе Карлсона…
“Да, есть что вспомнить, — подумал Алекс. — Когда-нибудь я напишу обо всем этом. Воспоминаний хватит на большую книгу. Но будут ли ее читать?” Он раскрыл томик “Письма Плиния Младшего”, который захватил в дорогу, и нашел знакомое место: “Всякий раз, думая о том, что наводит на читателя скуку и что доставляет ему удовольствие, я прихожу к выводу: главным достоинством книги является ее краткость”. Это Плиний писал Луперку, другу и постоянному рецензенту своих сочинений. А царь Соломон сказал совсем просто: “Много читать — утомительно для плоти”. “Ну что ж, учтем мнение древних. Не дадим читателю скучать и не станем утомлять его плоть. В книге будут лишь факты, никаких отвлекающих пассажей и размышлений. И только правда. Ну, и еще то, что могло бы ею быть. Плюс немножко игры. Без нее нельзя”. Вспомнился Максимилиан Волошин: “Я верю в жизнь, и в сон, и в правду, и в игру”. “А как она будет называться — „Прямое обнаружение“, „Прорыв“? Или, может быть, „Серая зона“? Да, „Серая зона“ — это, пожалуй, неплохо”. В голове сразу же возникло объяснение такого, казалось бы “бесцветного”, но в то же время адекватного и точного названия. Чтобы не забыть, Алекс вынул из дорожной сумки ноутбук и начал печатать. “А имя героя? Придумаю потом, — решил он, — а пока условно можно использовать свое”. Он напечатал три фразы. Перечитал. Понравилось. По странной ассоциации в памяти всплыл забавный каламбур с очевидным подтекстом: “Серые начинают и выигрывают”. Появился мимолетный соблазн обыграть его. Но это была бы явная натяжка — к будущей книге он не имел никакого отношения. Как обычно, поставил под текстом дату и точное время — 8 августа 199… года, 11 часов 40 минут. Потом закрыл ноутбук и положил его обратно в сумку.
…Почти вся жизнь промелькнула перед ним будто в причудливом калейдоскопе. События — как ничем не примечательные, заурядные, так и кажущиеся нереальными, фантастическими — тесно переплелись в его судьбе, превратив ее в плотно сбитую, хотя и не слишком гармоничную мозаику, где каждый фрагмент был на своем месте и где ничего нельзя переставить. Удалась ли жизнь? Счастлив ли он? По большому счету, наверное, да. Уже одного метода прямого обнаружения достаточно для утвердительного ответа на этот хрестоматийный вопрос. Алекс усмехнулся. “Осторожно, — подумал он. — Боги не любят счастливых людей. Они знают, что не нужны им. Кто это сказал? Кажется, Геродот…” Все эти сумбурные, волнующие и не всегда приятные мысли и воспоминания утомили его. Алекс почувствовал, что действительно устал и должен вздремнуть. Трое его спутников уже давно похрапывали. Он откинул спинку кресла, закрыл глаза и уснул почти мгновенно.
Шмуэль прилетел на следующий день. Его встречал Радж. Они обнялись. Шмуэль заглянул через его плечо и оглянулся вокруг.
— А где мои ребята? Еще не прилетели?
Радж молча протянул ему газету “Перт Морнинг Геральд”, раскрытую на странице “Происшествия”. В небольшой заметке “Авиационная катастрофа” говорилось: “Вчера в двенадцать часов дня в районе городка Форрест, штат Западная Австралия, произошла катастрофа самолета „джет коммандер“. Очевидцы рассказывают, что он взорвался в воздухе. Все пассажиры и экипаж погибли. Среди остатков багажа, разбросанных в радиусе трёх километров, обнаружена обгоревшая дорожная сумка одного из пассажиров. Она была заполнена мягкими вещами, в которых находился уцелевший ноутбук. За двадцать минут до взрыва на нем был напечатан следующий текст: „В серой зоне миллиардных прибылей правила игры одинаковы и для белых воротничков из роскошных офисов на верхних этажах небоскребов, и для наркобаронов из колумбийских джунглей. Алекс понимал, что работая методом прямого обнаружения, они рано или поздно вползут в эту зону с ее смертельными схватками в буквальном смысле слова. Большой бизнес никогда не отступает…“ Следователи полиции полагают, что этот текст не имеет отношения к катастрофе и не может пролить свет на ее причины. Скорее всего, это отрывок из какого-то литературного произведения”.
27
— На линии Давид Бен-Эзра. Вас соединить? — спросила секретарь.
— Да, конечно, — ответил Шмуэль.
— Шалом, Шмуэль. Если ты не очень занят сегодня, я бы предложил пообедать в старом Яффо “У Бени-рыбака”. Как ты на это смотришь?
— Хорошо. Встретимся в двенадцать.
Они заняли столик в тихом дальнем углу. Сделали заказ. Помолчали.
— Через неделю ровно год, как погибли ребята, зихронам левраха, — прервал молчание Давид.
— Были убиты, — поправил Шмуэль.
— Да, были убиты.
— Какие новости у Мориса? — спросил Шмуэль.
Вместо ответа Бен-Эзра вынул из кейса свежий номер “Интернэшнл Геральд Трибюн” и раскрыл его на странице “Происшествия”. В короткой заметке “Катастрофа в Северном море” сухо сообщалось: “Вчера в двадцати милях от Абердина, Шотландия, упал в море вертолет компании „Альбион Энерджи“, летевший на новую нефтяную платформу. Все восемь человек, находившихся на борту, включая президента компании Энтони Крэйга и двух вице-президентов Ларри Эванса и Гарри Бриссона, погибли”. Шмуэль прочитал заметку, помолчал немного и жестким голосом Шмулика-пистолета произнес слова из книги “Шемот”:
— И сказал Бог Моше: “Если кто злонамеренно умертвит человека, то даже от алтаря Моего бери его на смерть”.
— Амен, — сказал Давид, в ушах которого вдруг зазвучал голос командира группы “Шимшон”.
— Когда возвращается группа Мориса? — спросил Шмуэль.
— Самолет прибывает через три часа.
Шмуэль снял с пояса мобильный телефон и набрал номер секретаря.
— Офра, заседание Совета директоров переносится на завтра. Сегодня я занят.
Официант принес бутылку вина. Шмуэль поднял бокал.
— Лехаим, алуф.
— Лехаим, мефакед.
Был первый день августа 199… года — последний день операции “Альбион”.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
МАКС
1
Макс Адлер взглянул на светящийся циферблат. Часы показывали полночь. Он лежал с закрытыми глазами уже больше часа, ворочался с боку на бок, но сон не приходил. В голове против воли прокручивались события прошедшего дня, обрывки случайных разговоров, потом вдруг возникали какие-то странные, непонятные видения, и воображение уносило его в надуманный мир ночных фантазий. Это было
