В эту же секунду до Двуколкина дошло, что он себя раскрыл. Раскрыл свои антикапиталистические взгляды: тупо, прямо перед ФСБ, спустя минуту после встречи, откровенно и по-идиотски. «Я погиб», – сказал себе Алёша. Он взмолился Богу, чтобы умереть скорей и легче.
– Из помойки? Да… – сказал чекист. – Согласен с вами. Пища это нездоровая, конечно.
А потом добавил:
– Так куда же мы пойдём?
– Давайте к нам в столовку, – пригласил Алёша, ни живой, ни мёртвый.
В коридоре, по дороге, он припомнил, что товарищи велели попросить чекистов, чтобы показали документы. Попросил. Чекисты показали. Алексей смотрел на корочки с печатью, как ему казалась, жутко долго и при этом ничего не видел. От волнения в его глазах слипались буквы и теряли смысл слова. Осталось ощущение, что как будто первого чекиста звали Ивановым. Но Алёша не был в этом уверен. Номер два, который всё молчал, казалось, был Петровым, но Двуколкин и за это не ручался. Имена и звания его мозг отторг сразу и напрочь.
А в столовой было почти пусто. Алексей и его спутники уселись в самом тихом уголке и сразу же вступили в странную беседу.
– Значит, вы, Аркадий, скоро институт заканчивайте, – любезно начал Иванов.
– Да.
– Нравится учиться?
– Просто супер! – сказал Лёша.
– Это хорошо… Нечасто встретишь вот такой ответ. А чем вы увлекаетесь?
«Так… Чем же увлекается Аркадий? Или, может, лучше им наврать?».
– Пишу картины!
– М-м! В каком же жанре?
– Реализм.
– Как интересно… Ну и как, успехи есть? На выставки берут?
– Пока что не берут, – сказал Алёша, чтобы не завираться и не уводить беседу в дебри, где уже не сможет разобраться.
Про себя подумал: «Да когда ж он к делу перейдёт-то?». Иванов же не спешил.
– Ну, стало быть, Аркадий, человек вы творческий.
– В какой-то мере.
– А друзья у вас какие?
Кажется, Алёша начал понимать, к чему сейчас придёт беседа.
– А друзья хорошие, – сказал он. – Умные, культурные, не пьют. Все не судимы.
Иванов чему-то засмеялся:
– Что вы, что вы! Я ведь не об этом! Я не сомневаюсь, что они не уголовники. Скажите, а вы в Сеть выходите?
«А! «Птичка!» – понял Лёша. – Это про Серёжкину игру!». Конечно, отвечать, что «нет» являлось ложью, слишком явной, подозрительной.
– Бывает, по учёбе что-нибудь ищу, – ответил лже-Аркадий.
– Переписку-то, наверно, с кем-нибудь ведёте? – подмигнул беззлобно Иванов. – Друзья по Интернету… У кого их нынче нет! Наверно, с иностранцами общаетесь?
– На что они мне? – спросил Лёша, совершенно сбитый с толку.
– Ну, не знаю… Многие общаются… Бывали за границей?
– Был… На Украине… это ещё, вроде, при Союзе…
– При Союзе не считается! – со смехом отвечал чекист. – Ведь вы тогда совсем ребёнком были? А подальше никуда не ездили? Наверное, хотелось?
«Да чего он, в самом деле?! – возмутился Лёша. – Всё кругами ходит! Издевается, наверно. Вот сейчас возьму да и скажу…»
– На Кубу я бы съездил.
– Что? На Кубу? О, как интересно! Это почему же?
Смелость Алексея испарилась.
– Интересная страна, – ответил он уклончиво.
– Да, правда, интересная, – внезапно согласился Иванов. – К тому же в ней безвизовый режим. Недавно договор вот подписали на поставки нашего оружия. Петров, ты был на Кубе?
– Нет, – сказал Петров. – Мне только мама говорила, что когда Фидель к нам приезжал, они с Хрущёвым вместе на трибуну выходили. Очень, говорит, красивый был он.
– Кто, Хрущёв?
– Да нет, Фидель, конечно.
