тот самый папик, который всего пару часов назад сначала пытался повеситься, затем сжечь нас, арестовать и, в конце концов, позорно бежавший с места событий.
Через считанные минуты оказалось, что это отнюдь не миграция, и не исход из города такой многочисленной группы. Весь отряд преследовал единственную цель. Нас.
Меня и Лялечку обступили плотным кольцом. Мне не померещился зеленый ирокез. Сквозь толпу пробился обладатель сей экстравагантной прически. Он явно был старшим среди собравшихся. Тоном, не терпящим возражений, он заявил:
— По обвинению в антикоммунистической ереси вы арестованы. Сопротивление бесполезно.
Это было понятно и без предупреждения: нас окружала маленькая армия.
Услышав сообщение об аресте, Лялечка отреагировала адекватно обстоятельствам. Она зачитала всем их права, как и подобает в таких случаях:
— Можете хранить молчание, все сказанное будет использовано против вас. Если у вас нету адвоката, то мы предоставим. Так же вам будет разрешен один телефонный звонок. «Билайн Джи эс эм. С нами удобно».
Она закончила нараспев, совсем как в рекламном ролике, после чего обратилась ко мне:
— Я ни чего не пропустила?
— Даже немного лишнего добавила… Только меня сейчас больше волнует, на что мы с тобой имеем право?
Окружавшие нас воины и священники некоторое время обалдело моргали, озадаченные Лялечкиным заявлением. Но главный папик смог взять себя в руки и властным голосом распорядился:
— Проводите их во дворец Далдона. В темницу. Действительно, неслыханная ересь. Кардинал самолично должен решить их участь, когда вернется.
Нам оставалось только повиноваться. Лялечка, как заправский рецидивист, заложила руки за спину и, насвистывая «Мурку», сама пошла в сторону ворот. Мне ничего не оставалось, как последовать ее примеру.
В темнице
Тот самый терем, которым я любовался с вершины холма, оказался царским дворцом. Он находился на главной площади столицы. В самом ее центре возвышался невысокий квадратный постамент, по углам которого находились столбы, обложенные дровами и хворостом.
Это зрелище наводило на мало оптимистические мысли. До этого момента разговоры про сжигание на кострах я воспринимал, как какую-то аллегорию или что-то нереальное, абсолютно меня не касающееся… Теперь же, узрев заготовленные кострища, ожидающие свои жертвы, стало как-то не по себе.
Правда, долго любоваться столичными достопримечательностями нам не пришлось. Нас в спешном порядке препроводили во дворец и заперли в камере.
К моему удивлению папик, донесший на нас, оказался нашим соседом. Его вместе с нами посадили в темницу.
— Тебя-то за что?
— Я еще в лесу говорил, что меня подозревают в устройстве побега колдуньи, — недовольно пробурчал панк-священнослужитель. — Думал, за предотвращение такой ереси, коей являетесь вы, мне простят мое прегрешение… Но, увы.
— Ты не бойся, костер тебе не грозит, — успокоила его Лялечка ласковым голоском, при этом задорно подмигнув.
Глаза папика загорелись надеждой, щедро разбавленной недоверием.
— Не доживешь. — Закончила Чёртовушка. — скоро я превращусь в страшнючую зверюку и разорву тебя на мелкие кусочки.
Стоит ли говорить, что услышав такое заявление, доносчик вновь грохнулся в обморок?
— Пока он в отрубе, будем развратом заниматься? — Обыденно поинтересовалась Лялечка.
— Да ты что?! — Я обалдел.
— Мое дело предложить. Сам знаешь. Я же Чёрт. Должна искушать. А могу и искусать. Вот, только, если не хочешь сейчас блудом заниматься, потом все равно придется…
— Это еще почему?
— Как почему? Сам не видишь что ли? Глупый какой-то. Народец здесь поганый, гадкий. — Она в качестве примера показала на все еще бесчувственного папика. — После того, как победим Пахана всех придется перебить и развести новую расу. Вот, мы с тобой этим и займемся. И назовем наше потомство челортями… нет, лучше челобесами… или Чёртовеками… Придумала! Чёртолюдами! Только тебе придется потерпеть. При таких взаимоотношениях с Чёртями беременными становятся мужики! Хи-хи. Но ты не бойся. Это временно, когда ты беременный. А я тебя не брошу, наоборот, ухаживать буду, лелеять…
— Да ну тебя! Не до шуток нам с тобой.
— А я и не шучу. У кого хочешь, спроси.
Тем временем очухался папик. Он долго тряс головой, но наваждение не пропало. В смысле мы с Лялечкой. Его физиономия приняла плаксивое выражение. Кажется, находясь без сознания, он чувствовал себя более комфортно.
— Как зовут-то тебя? — Я даже был немного рад «появлению» нового собеседника и поспешил подключить его к разговору, дабы избежать скользкой темы зарождения новой расы.
— Не твое дело! — Огрызнулся священник и демонстративно отвернулся.
— Вот и поговорили…
— Нам не о чем с вами разговаривать!
— Есть у меня одна тема, — вступила в диалог Лялечка, — Андрюша, ты не возражаешь, если я с ним немного потолкую?
— Только руками не трогай…
Я улегся на пук сена и уставился в потолок. Ничего хорошего в голову не шло. А, вот, плохого…
Натравивший на нас своих собратьев и царскую стражу папик теперь явно раскаивался в этом. И не потому, что оказался в камере. К этому он уже был готов. И скорей всего молился, чтобы все побыстрей закончилось. Даже костром.
Он забился в угол и часто-часто стучал зубами. От страха. Потому что Лялечка, прохаживаясь взад- вперед, рассказывала ему своим зловещим голосом, как она ночью превратится в страшнючую зверюку и будет рвать его на мелкие кусочки за подлое предательство. В подробностях. Я-то уже привык к подобным обещаниям, которые ничем кроме угроз не заканчивались. Но откуда это мог знать папик? Он принимал слова Чёртовушки за чистую монету. А я не спешил его разубеждать. Он заслужил перед костром натерпеться и страха.
Царская скука
— Зупдин!
— Слушаю, Ваше Величество!
— А что, кроме медовухи, у нас никаких развлечений не имеется?
— Вообще-то, нет. Но Ваше Величество может, как в прошлый раз, сами придумать себе развлечение. Опять сказать Фрюсе, что сестра назвала ее свиньей, а у Хрюси поинтересоваться, верно ли утверждение сестры, что в бочке сала жира меньше, чем в ней.
— Нет. Экстремальные забавы сегодня отменяются. Если бы они только друг дружку колотили. А то страдает вся окружающая действительность. А что это за шум сегодня был? Вся моя дружина за каким-то хреном папикам понадобилась.
