зазубренных кругляшка от циркулярной пилы.
Косовар запер за собой дверь… и наткнулся взглядом на Рокотова. Бросил руку к поясу, но биолог оказался проворнее — один за другим три лезвия распороли албанцу горло и нос, а последнее впилось точно в левую глазницу, сокрушив заодно и височную кость.
Труп повалился навзничь.
Владислав мгновенно очутился рядом с телом и выхватил из кармана трубку мобильного телефона, стараясь не запачкаться в хлещущей из рваной раны крови.
Не запачкался.
Биолог ненадолго включил телефон, посмотрел на зеленоватый экран и довольно усмехнулся. Аккумулятор заряжен почти полностью.
«Стандарт „ Джи-Эс-Эм“. Позвонить можно в любую точку мира. Ну все, теперь вперед, к пленницам. Как их выводить, я уже придумал…»
Труп албанца Рокотов прятать не стал, лишь перетащил от двери на площадку. Чтобы не путался под ногами.
Он спустился на нижний этаж, запирая за собой все двери. Замки, на счастье, были исправны.
Внизу он успокоил дыхание и на миллиметр приоткрыл дверь.
Коридор до самого поворота был пуст.
Влад прислушался.
Издалека доносилось невнятное бормотание.
«Главное — спокойствие. Тут любой звук слышен за сто метров. Ме-е-едленно открываем дверь…»
Рокотов выставил перед собой «Хеклер-Кох», поправил висящие за спиной второй пистолет пулемет и гранатомет и шагнул через порог.
Никого.
Тональность бормотания не изменилась.
Биолог распахнул дверь настежь и подложил под нее камень. Теперь сама не закроется.
Он сделал несколько шагов и прислушался.
Все то же самое.
«Хорошо, что я переобулся. В сапогах меня бы тут враз засекли…»
Влад пошевелил пальцами ног и бесшумно двинулся дальше.
Дойдя до поворота, он сделал глубокий вдох и крайне осторожно, правым глазом осмотрел следующий отрезок коридора.
На ящике спиной к нему сидел мужик в черной форме УЧК и поигрывал узким ножом перед лицом съежившейся женщины в разорванной одежде.
Стрелять было нельзя, чтобы не задеть пленницу.
Владислав отодвинул за спину «Хеклер-Кох», вытянул мачете, подбросил на руке, расслабляя кисть, и вышел из-за угла.
До албанца было три метра.
Рокотов оттолкнулся левой ногой, прыгнул, приземлился на правую, сделал еще один шаг и наискось опустил сверкнувшее лезвие.
Глаза женщины расширились, когда из-за спины ее мучителя вдруг выросла темная фигура. Она открыла рот, но тут албанец развалился надвое. Голова вместе с левой рукой шлепнулись на пол, туловище дернулось и повалилось ничком, ей в ноги.
«Классический „монашеский плащ“… Как на гравюре Хокусая», — отстранено подумал Влад.
— Вот и все, — сказал он по-сербски. Женщина открыла рот еще шире. — Если вы сейчас произнесете хоть слово, нам всем конец.
Сербка испуганно зажала рот руками.
Рокотов посмотрел налево. За прутьями решетки сидели женщины и качали лежащих у них на коленях младенцев. На клетке болтался огромный замок.
Все пленницы пребывали в шоке. Если не предпринять срочных мер, через несколько минут начнется массовая истерика.
— Всем молчать, — тихо, но весомо прогудел Влад. — Медленно встаем… Отходим от решетки… — Он прицелился и двумя выстрелами сбил замок. — Замечательно. Быстро в коридор. Встаньте у стены…
Из тридцати женщин вышли только двадцать две. Остальные не сдвинулись с места, так и остались сидеть, привалившись спинами к дальней стене. Их детей забрали другие.
В клетке было темно и Рокотов не видел, что с оставшимися. Но входить за решетку он не собирался.
— Кто способен соображать, говорить тихо и объяснить мне, что происходит?
— Я, — высокая черноволосая женщина лет тридцати сделала шаг вперед.
— Как вас зовут?
