выслушивай и сопли подтирай. Тоска...
Ни тебе уважения, ни тебе покоя, ни зарплаты приличной.
Каждый норовит оскорбить. И заявители со своими мелочами, и милиционеры, кому ты санкцию на арест злодея не подписал, и руководство за недостаточное рвение.
Прокурор — он всегда крайний.
Если устроиться в жизни не может...
— Тысяч четырнадцать, — Ковалевский пролистал документы на квартиру некоего гражданина Ибрагимова, отметил, что она является соседней с «двушкой» Рокотова, порадовался оперативности дядюшки, так умело устранившего назойливого «черножопого», и посмотрел на меланхолично жующего резинку Терпигорева. — Больше никак. И то только из уважения к вам.
— Сколько получу я? — поинтересовался районный прокурор.
— Половину, как всегда... — Алексей Викторович подумал и кивнул. Две тысячи пойдут «наверх» и прилипнут к ладошкам Сыдорчука, остальное его. Нормально.
— Согласен. Как думаете оформлять?
— Сначала на своего работника, потом выставляем на продажу.
— Фирма ваша?
— Конечно, — Ковалевский решил больше не рисковать и не прописываться на сомнительной жилплощади.
— Когда я получу деньги?
— Три завтра, остальные после реализации.
— Устраивает. Я завтра буду в районе обеда, так что подъезжайте.
Прокурор и коммерсант обменялись рукопожатием.
Николай Ефимович вышел из кабинета Терпигорева, с важным видом прошел мимо очереди посетителей и брезгливо отстранился, когда какая то бабулька в стареньком пальто попыталась его о чем то спросить.
Стариков Ковалевский недолюбливал и старался держаться от них подальше.
Если, конечно, это не затрагивало его финансовые интересы.
Димон появился у подъезда Владислава минута в минуту.
Его черный БМВ седьмой модели с четырехлитровым двигателем почти бесшумно въехал во двор и встал правым бортом к стене с низкими зарешеченными окнами.
— Здоров! — Верзила захлопнул дверцу и оглянулся вокруг. — А где твой аппарат?
— В гараже, — Рокотов оценил внешний вид братка журналиста, — я ж не могу в него автоматы упаковывать на виду у всех.
Одетый во все черное Димон понимающе подмигнул.
— Тайники надежные?
— В передних крыльях. При уличной проверке не обнаруживаются.
— Здесь тачку оставить можно?
— Я не думаю, что к твоему агрегату кто нибудь рискнет подойти, — Влад ухмыльнулся. — Самоубийцы здесь не водятся. Сразу видно, что хозяин голову оторвет.
— Не скажи, — рассудительно заявил Чернов, — дураков много...
— Смотри сам. Можем на стоянку отогнать. Оттуда до моего гаража рукой подать.
— Давай...
К десяти вечера «мерседес» с боевым экипажем припарковался в проходном дворике напротив ресторанчика.
Смеркалось.
На город опускалась прозрачная питерская ночь с се размытыми тенями и бледно серым небом.
— Не передумал? — спросил биолог.
— Ничуть, — Чернов поерзал по узкому для него сиденью. — Так и надо. Взбодрим уродов и посмотрим. Зуб даю, что засуетятся.
— В этом я не сомневаюсь. Только поможет ли это нам?
— Обязательно, — Димон поправил вязаную шапочку, в мгновение ока превращающуюся в маску с прорезями для глаз. — Проверено...
— А менты?
— Уйдем. Против твоего «мерса» их машины не фурычат. К тому же мы быстро — отстрелялись и по газам.
— Прохожих бы не зацепить...
— Народ нынче ученый. Пол пули не полезут, разбегутся.
— У тебя на всё есть ответ.
— Так не впервой же! — удивился Чернов. — Нормальная акция.
— Ну ну... Садист не подведет?
— Всё путем, не сомневайся. Человек с рожками будет как штык. Я взял двадцать, чтоб точно хватило.
Рокотов обернулся и посмотрел назад в салон.
— А чо у тебя за бак за сиденьями? — Димон ткнул пальцем в металлический куб.
— Средство индивидуальной защиты. — Влад открыл бардачок, достал пульт с длинным черным проводом и воткнул штекер в прикуриватель. — Теперь порядок.
Журналист с интересом посмотрел на кнопки.
— Ничего не трогай, — предупредил биолог, — а то раньше времени сработает.
— Не лох.
— Я тоже. Потому и говорю. — Димон подвигал бровями.
— С чего начнем? Давай я в кабак залечу.
— Нет уж, — Рокотов затряс головой, — один уже сходил на разведку. Если действуем, то только на пару. Страхуем спину и всё такое...
— Хорошо, — легко согласился Димон. — Очередь по окнам, потом по машинам. Бить надо от ограждения, оттуда весь сектор простреливается.
— Ты что, тут днем уже побывал?
— Естественно. Рекогносцировка — это архиважно.
Владислав неслышно вздохнул. Цитирующий Ильича браток имел весьма приблизительное представление об инстинкте самосохранения.
Половина одиннадцатого наступило незаметно.
— Всё, я пошел, — Димон выбрался из машины. — Распаковывай стволы...
— Осторожнее.
— Будь спок!
Чернов неожиданно быстро для своих габаритов растворился в полутьме двора.
Рокотов приподнял крылья «мерседеса» и выложил на сиденья два АКСУ.
Журналист появился так же стремительно, как и исчез, и поставил на асфальт брякнувший металлом рюкзак.
— Стволы не пристреляны, — предупредил Влад, — так что бей с поправкой...
— Само собой, — Чернов присоединил магазин и распихал по карманам еще пять.
— У тебя что, обмундирование специальное для таких случаев?
— А ты думал! Всё как надо. Карманы в размер рожка.
— То то я смотрю, что на обычную одежду не похоже.
— Спецзаказ, — поучительно сказал Димон. — Случаи разные бывают... Ты готов?
— Готов, — Рокотов спрятал автомат под плащом и закрыл дверцу.
Дорогу они перебежали на красный свет и на секунду остановились в десяти метрах от ресторанных окон.
— Я — кабак, ты — машины, — сказал журналист и присел на одно колено, держа АКСУ плотно прижатым к плечу.
С этого момента пути назад уже не было.
