— Ну и что?
— Разные ситуации.
— Это только так кажется. За бумагомараками тоже следило КГБ.
— Следил, — поправил собеседника Сатыпов. — Комитет — существительное мужского рода.
— Да какая разница! Следил, следило… Мысль просекаешь?
— А зачем Комитету следить за журналистами?
— Неблагонадежны, — веско сказал Требухович.
— По-моему, это ерунда. У КГБ других дел навалом, — не согласился министр, — если они будут за всеми журналистами следить, то на охрану госбезопасности времени совсем не останется. А что касается этих троих — то пьют где-нибудь за городом. Вот и все…
Требухович надулся.
Журналисты действительно уехали сами. По распоряжению президента их ассоциации Жанны Литвинович. Но демократическая пресса подняла вой по поводу «сатрапов из КГБ» и обвинила в исчезновении репортеров Лукашенко лично. Скандальчик обещал получиться громким.
Однако изначально все пошло наперекосяк. И все из-за этой наркоманки Литвинович. Обколотая дура выбрала никому не известных авторов, и пришлось несколько дней объяснять, что исчезнувшие молодые люди были журналистами, а не обыкновенными бездельниками. К тому же двое из этой троицы предупредили соседей и родственников о своем отъезде. Так что участие белорусского КГБ в «похищении» молодых демократов выглядело сомнительным.
— И всё же, — Требухович перевел разговор на другую тему, — действия властей не всегда адекватны.
— Это в любой стране, — Сатыпов отстранился от главы администрации, — и Белорусь не исключение. Ладно, побежал я… Мне еще окончательный вариант доклада Батьке просмотреть нужно.
— Я к тебе после обеда заскочу.
— Хорошо, — министр направился к лестнице.
Разговор с Требуховичем оставил неприятный осадок. Глава администрации опять ввязался в игру вокруг соблюдения в Беларуси прав человека. И опять принялся выпячивать собственную фигуру.
Так недолго и доиграться.
К тому же Требухович забыл об элементарной конспирации. Открыто встречается с Серевичем, принимает у себя в доме Богданковича, позволяет себе выступать в прессе и давать непродуманные интервью. Вряд ли Президенту это понравится. Первые лица не любят, когда их подчиненные начинают вести собственную политику.
Сатыпову с главой администрации не по пути.
Купленный Герменчуком и Маслюковой микроавтобус «Газель» загнали в гараж и перекрасили.
Затем приступили к монтажу электронной аппаратуры.
Два дня ушло на то, чтобы приварить крепления к внутренней поверхности кунга. Карл Сапега, ответственный за техническое оснащение, требовал от Герменчука, Курбалевича и Манаева идеального исполнения. Подчиненные глухо роптали, но распоряжения Сапеги выполняли неукоснительно. Слишком многое зависело от качества работы.
Наконец последняя дырка была высверлена, и последний штырь приварен.
Карл отправил коллектив отдохнуть, а сам заперся в гараже на сутки для окончательной доводки оборудования. Электрические цепи были в полном порядке, диоды и триоды работали согласно штатным характеристикам, осциллографы выдавали идеальные, с точки зрения Сапеги, синусоиды.
Аппаратура была целиком и полностью готова к использованию, о чем Карл радостно доложил невозмутимому Кроллю.
Йозеф бесстрастно кивнул, посмотрел на календарь и приказал начать установку оборудования двадцать второго июня. Минская группа получила три дня отдыха.
Влад на цыпочках пробрался вдоль идущего по дуге вниз коридора, обнаружил сложенные у стены обрезки арматуры и соорудил из них нечто вроде частокола, вогнав метровые железные колья в промежуток между рельсами.
Если быстро бежать по неосвещенному коридору, то можно наткнуться на острые арматурины и пропороть себе живот.
Рокотов мстительно ухмыльнулся, согнул железки под углом градусов сорок пять к полу и втиснулся в узкий боковой проход, заканчивающийся вертикальным тоннелем с вбитыми в стену скобами лестницы.
— …И, понимаешь, повторения девяносто шестого года допустить никак нельзя, — российский Президент яростно засопел и заворочался в кресле. — Поторопились тогда, поверили… Теперь по-другому. Пусть генералы решают.
Бородатый глава администрации мелко закивал.
Секретарь Совбеза отметил про себя, что бывший математик сильно нервничает — его лысина покрылась капельками пота.
Боится, что всплывут его переговоры с Басаевым? Или еще где-то напортачил?
Похоже…
Не зря ведь пропихивает на место полномочного представителя Президента в Чечне своего дружка Кушмана, прославившегося тем, что ворует абсолютно все, к чему получает доступ. Эшелоны с нефтью, медицинские препараты, гуманитарную помощь. Не брезгует даже утащить из своего кабинета пачку бумаги для принтера или набор авторучек.
Новая чеченская операция может послужить первым толчком для обвала карьер сотен российских чиновников. Если лидеры боевиков будут захвачены живыми, то молчать и покрывать кремлевских подельников они не станут. С потрохами сдадут, вспомнят даже то, о чем давно забыли. Еще и от себя что нибудь добавят. Для закрепления успеха.
Нервничает глава администрации, переживает. Ручки трясутся, глазки бегают, без снотворного заснуть не может. Откровения пленных бандитов для него равны приговору. Слишком во многом замазан лично, слишком много сделок сам проворачивал…
Да и не он один.
Трудно вообще обнаружить чиновника, кто бы не приложил ручонку к сладкой теме «восстановления» Чечни. Все так или иначе отметились. Кто бумажки о переводе денег подписал, кто заложниками занимался и свой законный процент с сумм выкупа в карман клал, кто чеченским коммерсантам с фальшивыми авизо помогал, кто интересы бандитов в Думе и правительстве лоббировал, а иные ваххабитов себе в помощники брали.
Теперь не знают, что дальше делать.
С одной стороны, война для них благо. И денежки лишние, и от опасных свидетелей избавиться можно. С другой стороны — возрастает опасность того, что подельники начнут рты открывать, информацию независимой прессе сливать. А тут и до отставки недолго… Если не до тюрьмы.
— Генералы представили поэтапный план, — секретарь Совбеза аккуратно положил на стол машинописный лист, — выдавливание боевиков из Дагестана, освобождение Надтеречного района и блокировка бандитов в горах. Одновременно с этим блокируется граница с Грузией.
Президент поскреб себя пальцами по могучей шее.
От него опять требовалось решение.
— А если санитарный кордон вокруг Чечни? — предложил глава администрации.
— Не пойдет, — Штази коротко мотнул головой, — это не решение проблемы. Для непроницаемого кордона мы должны будем стянуть на Кавказ полумиллионную группировку. А это не только нереально с точки зрения военной тактики, но и напрочь нарушает договоренность с Европой по фланговым ограничениям сухопутных соединений. До ста тысяч человек — еще куда ни шло, мы сумеем это объяснить. Но не полмиллиона.
— Что ж, решать проблему все равно надо, — протянул недовольный Президент, — пусть действуют…
— Новая война вызовет недовольство наших партнеров, — забубнил глава администрации, — мы и так
