вопрос, как этого избежать.
– В Дарджи не так много нари, – заметил Тиир. – Мой учитель, которого убил демон, говорил, что, когда наши предки вошли в Дье-Лиа, – среди них было немного воинов нари, а женщин нари еще меньше. Нари в Дарджи до сих пор мало. Но они ничем не выделяются, кроме своей внешности. Хотя живут обособленно. Все они составляют касту зеленых воинов. Воины есть и среди людей. Их даже больше. Нари и люди сражаются в битвах плечом к плечу!
– Сейчас как раз они захватывают равнины Эл-Айрана, – язвительно усмехнулась Йокка. – Я говорила об этом с Лингудом. Он человек, я ари. Люди не раз давали мне повод почувствовать к ним презрение, но Лингуд – человек, и перед его знаниями и силой я не могла испытывать ничего, кроме благоговения. Он был моим учителем, но ни одного мгновения не дал мне понять, что я не равна ему. Хотя и знал, что по его слову я способна шагнуть в огонь. Он говорил так: внешность элбана как одежда, которую нельзя снять. Но внутри все элбаны одинаковы.
– Одежда, которой Эл одарил тебя, Йокка, – сказал Тиир, – не может вызвать ничего, кроме восхищения. А вот одежда, которую выручил для всех нас Леганд у Красных столпов, уже никуда не годится!
Йокка под улыбками друзей потянула на плечи истерзанную колючками куртку, Саш бросил взгляд на Лингу и заметил румянец у нее на щеках. Слова Тиира о красоте Йокки зацепили деррку. Юная охотница сжала губы, мотнула головой, столкнулась взглядом с Сашем и покраснела еще больше.
– А во-вторых? – спросила она Леганда.
– Что – во-вторых? – не понял старик.
– Ты рассказывал о нашем пути, о том, почему не теряешь дорогу. Сказал, что, во-первых, есть чутье и опыт. А во-вторых?
– Ах это! – рассмеялся Леганд, – во-вторых, память у меня все-таки есть. И если очень нужно, я способен вспомнить все. Включая каждый камень, на который мне однажды пришлось наступить. Кстати, то, что ари из дальних земель Эл-Лиа не приветствуют других элбанов на своих землях, вовсе не значит, что им все равно, что происходит в Эл-Айране.
– Конечно! – кивнула, усмехнувшись, Йокка. – Они плавают на своих кораблях вдоль берегов Эл-Айрана и ждут, когда остальные элбаны поубивают друг друга, чтобы занять освободившиеся земли.
– Нет, – покачал головой Леганд. – Не так, Йокка. И ты сама знаешь это. Ты же не из Эл-Айрана? Откуда ветер странствий принес тебя в колыбель Эл-Лиа? Из Филии, Бакты, Оланда, Плены?
– Неужели вслед за Алателем ты обогнул Эл-Лиа? – удивилась Йокка.
– Нет, – улыбнулся Леганд. – Эл-Айран надолго не отпускал меня. Но еще до большой зимы я бывал в Бакте и Филии. Корабли ари из этих частей Эл-Лиа частые гости в гаванях Бонгла, Шина, Кадиша, Индаина. Бакта далеко на востоке, за Империей и за морем, что омывает восточные склоны Андарских гор. Филия – на юге.
– Я из Филии, – поджала губы Йокка. – И она ничуть не меньше Эл-Айрана.
– Больше! – поправил колдунью Леганд. – Южный берег Ангского моря – безжизненные пустыни Филии. Но если лиги и лиги ли плыть вдоль побережья на юг, откроются благодатные берега чудесных стран, а если плыть еще дальше, рано или поздно Алатель будет светить с севера и начнутся холодные и безжизненные ледяные пустыни.
– В Филии множество чудесных лесов и равнин! – отрезала Йокка. – Вармы удивительных городов. Войны – редкость. И нет рабства!
– Теперь нет, – согласился Леганд. – Только рабство было уничтожено вместе с рабами. Ари испугались участи ари Эл-Айрана и омыли свои земли кровью. Лиги рабов были истреблены. Вскоре после этого упала звезда смерти, поэтому заморские ари до сих пор считают, что таким было наказание Эла за их преступление. Кстати, в гавани Бонгла меня спасли ари из Филии!
– Ну вот, – кивнула Йокка, – это следует занести в летописи, а затем считать священный долг ари перед Эл-Айраном исполненным!
– Ари ничего не должны Эл-Айрану, тем ценнее то, что они делали и делают для него, – заметил Леганд.
– Что они делают? – Йокка раздраженно бросила в костер ветку.
– Многое, – тревожно сказал Леганд, повернув лицо к югу.
– Что тебя беспокоит? – спросил Тиир.
– Предчувствия, – пробормотал старик. – Порой я не могу их понять, но проходит время – и всякая боль сердца находит свое объяснение.
– Что это за горы? – спросил Саш. – Судя по всему, они не страдают от отсутствия зверей и птиц, но есть ли в них элбаны?
– Это суровые горы. – Старик задумался. – В отличие от Плежских гор они бедны рудами и ценными камнями, либо и те и другие укрыты толстыми слоями твердой породы. Перед нами южный Панцирный хребет. За ним в полуварме ли – северный. И горы эти Панцирные. Они тянутся от Гаргского прохода до ледяных морей. Прикрывают с севера равнину озера Эл-Муун. Холодную степь, которая благодаря им не так уж холодна. Считаются непроходимыми.
– Однако пока мы идем, – улыбнулся Тиир.
– Не слишком быстро и легко, – проворчала Йокка, оценивая в опускающихся сумерках, насколько ее тело проглядывает через лохмотья.
– Они считаются непроходимыми не только из-за трудностей дороги, – объяснил Леганд. – Здесь живут племена северных нари, которые относятся враждебно почти к любым элбанам, ступившим в их владения.
– Я наслышана об этих северных нари, – осторожно заметила Йокка. – Насколько ты уверен в этом «почти»?
– Они пропускают только охотников на архов, – объяснил Леганд. – А с архами приходилось сталкиваться уже и Сашу, и Линге, и Тииру.
– Отец говорил мне, – подала голос Линга, – что охотника по его тропам ведут отвага и любопытство, но если он собрался в Панцирные горы – это глупость, прикинувшаяся смелостью.
– В моем случае это скорее глупость, прикинувшаяся мудростью, – рассмеялся Леганд.
– Когда ты проходил по этим ущельям в последний раз, ты тоже считался охотником на архов? – прищурилась Йокка.
– Этого не потребовалось, – ответил старик.
– Почему?
– Нари меня не заметили.
Вначале Сашу казалось, что, заберись арх в эти горы, он неминуемо застрянет в первой же расщелине, но чем дальше продвигался отряд, тем опасения встретить арха становились реальнее. Ущелья ширились, понемногу превращаясь в узкие долины. Когтистый кустарник сменили поросшие мхом горные эрны, кажущиеся седыми под лучами щедрого на тепло Алателя. То и дело, осыпая камни, над головами проносились стада скальных козлов, чьи угрожающие рога напоминали выставленные вперед трезубцы. Порой в зарослях слышалось шипение снежной кошки и мелькало вытянутое серое тело. Не единожды Линга сдергивала с плеча лук, но стрелу не выпускала. Несколько раз Леганд останавливался и показывал обломанные на высоте полдюжины локтей ветви, клочья шерсти.
– Архи, – объяснял старик. – Но метки старые, прошлогодние.
Панцирный хребет приближался. Вскоре среди мшистых валунов начала просматриваться еле заметная тропа. Она вела друзей все выше и выше, где, несмотря на сияющий Алатель, дули холодные ветра. Постепенно деревья исчезли вовсе, затем начали попадаться островки снега, и вскоре под ногами захрустел лед. Тиир и Саш тащили по вязанке хвороста, чтобы согреться при необходимости. Леганд надеялся, что отряд минует перевал засветло, но боялся тумана.
– Ничего не понимаю, – кутаясь в одеяло, проворчала Йокка. – Что это за удовольствие – охотиться на арха? Кому это надо? Ни шкуры, ни кости, никакой пользы!
– Ну как же? – возразил Леганд. – Было время, императорские чиновники платили по золотому за череп арха. А вот что касается Слиммита, то, не убив дикого арха, ни один воин не удостоится чести попасть в личный ард короля Эрдвиза.
