святыни? Не бойся. С вашим братом проще. Убежал с поля боя – отрубаем ноги. Украл что-нибудь – руки. Предал – голову. А если без причины – так плетей, только успевай спину подставлять! Сейчас у башен храма на кол Катрана насаживают! Эх, жаль, с вами приходится возиться, поглядел бы я, как этого чванливого кабана протыкают насквозь! Думаешь, здесь главное святилище Эла? Божественный император Раксус – вот кто свет Эла в Эл-Лиа!
Саш опустил голову, чтобы не смотреть на искаженные страданием лица несчастных, скосил глаза на Тиира. Сквозь маску глупца на лице принца проступала холодная ярость.
– Не может быть божественным правитель, который позволяет себе такое даже с врагами, – пробормотал Тиир.
– О чем ты там шепчешь, балбес? – заорал, обернувшись, Марг. – К мамочке захотелось? Поздно. Теперь у тебя и твоего братца только две дороги – или к богатству и славе, или к могильным червям. А как говорит мастер нашего легиона Ррамб, к могильным червям в любом случае. А вот и наш бивак! Сейчас и посмотрим, на что вы годитесь.
Марг пришпорил коня, сзади наехали подручные и, чувствуя на плечах дыхание разгоряченных лошадей, Саш вслед за Тииром перешел на бег. Дорога повернула к крепости, за ней обнаружился полуразрушенный мост, над восстановлением которого трудились несколько дюжин мастеровых, у крепостных ворот высилась гора трупов, большая часть которых явно принадлежала гвардейцам императора, а на низменном полуострове, образованном Аммой при впадении в озеро, раскинулся бивак сборного легиона. Его шатры отличались удивительной ветхостью, сверкая заплатами всех цветов. Расставлены они были как попало, образуя тем не менее подобие кольца, в центре которого сидели, лежали на земле не менее лиги мужчин с лицами, исполненными уныния. Полварма всадников гарцевали на границе лагеря, исключая всякую возможность бегства имперским новобранцам.
– И это все? – возмущенно заорал седой здоровяк, тяжелые доспехи которого прикрывал пурпурный плащ из тяжелой ткани. – Марг! В твоей когорте пока только один варм воинов! Или ты думаешь, что в Холодной степи сможешь набрать пополнение?
– Не думаю, мастер Ррамб, – недовольно прогудел Марг. – Я уж привык, что мою когорту набирают последней, а в бой отправляют первой. Только где ж я возьму новобранцев в этой храмовой деревеньке? Или другие командиры преуспели больше моего? Когорт у нас пока шесть вместо двенадцати, и в каждой вместо троих вармов не более двоих! Лучше было бы насадить монахов храма не на колья, а на копья раддов. Все было бы больше пользы!
– Не тебе обсуждать повеления императора! – рявкнул Ррамб, мгновенно сбив с Марга остатки спеси. – Тем более что не всех служителей храма насадили на вертелы. Как раз сейчас Гигс формирует из этой разжиревшей братии шесть недостающих когорт! Но ты же должен понимать, как командир первой когорты, что я не дам в их лапы оружие, пока не выдавлю из них все сало и всю храмовую трусость.
– Я все понимаю, – плюнул в пыль Марг. – И взял всех, кого нашел. Эти двое последние и единственные, у которых был припасен неказистый, но настоящий меч.
– Посмотрим, способны они хоть на что-то, кроме того чтобы сдохнуть в первой же битве, – хмуро процедил Ррамб. – Гони их вперед да строй своих ублюдков, мне нужно сказать им несколько слов. Легион! – завопил он изо всех сил. – Становись по когортам!
Всадники дружно подали лошадей вперед. Раздались команды, и вновь испеченные легионеры начали поспешно строиться в ряды.
– Вот вам! – крикнул Марг, бросая Сашу и Тииру замызганные красные тряпицы. – Повяжите на правую руку. Должен же я как-то отличать свою когорту от остальных?
– Какое же это войско? – пробурчал на валли принц, прижимая к груди меч и прикрепляя повязку на предплечье. – Толпа, на одну половину состоящая из крестьян, а на вторую из разбойников, которые только и думают, чтобы скрыться в первых же кустах.
– Можно подумать, что мы мечтаем не о том же, – негромко ответил Саш, непроизвольно втягивая голову в плечи и стараясь не привлекать внимание бича Марга. – К тому же что заставляет тебя причислить половину этих несчастных к разбойникам?
– Опыт, – усмехнулся Тиир.
Наемники, подталкивая друг друга и спотыкаясь, постепенно развертывали строй. Вскоре всадники поделили их на отдельные отряды. Наконец гомон и ругань прекратились. Саш огляделся и понял, что чуть более варма растерянных мужчин – это и есть когорта Марга. Ррамб выехал на площадку перед строем, мрачно оглядел неровный ряд, обнажил меч, полюбовался бликами Алателя на клинке и громко крикнул:
– Кто из вас хочет вернуться домой?
Тишина была ему ответом. Даже дыхание стихло при этих словах.
– А то давайте… Любой, кто одолеет меня на мечах, будет отпущен. Если не одолеет – тоже, но только частями. Есть желающие?
Ррамб остановил коня напротив жалкой когорты Марга, взглянул на Тиира:
– Ты что-то хочешь сказать, болван? Или готов вытащить ржавый меч из ножен?
Саш взглянул на друга. На губах принца играла усмешка идиота.
– Зачем? – громко спросил Тиир, старательно выговаривая слова ари. – Что я забыл дома? Вот если бы ты пообещал мне своего коня или свою кольчугу, тогда я еще бы подумал! Только лучше сражаться все- таки не на мечах. Зачем мне испорченная кольчуга?
Сдавленный смешок прокатился по рядам.
Тиир словно приободрился и ударил по плечу Саша:
– Мы могли бы размяться вдвоем с братом! У тебя нет еще одного приятеля в хорошей кольчуге?
– Есть! – изумленно расхохотался Ррамб. – И не один! Если ты столь же умел, сколь глуп, то сможешь надеть кольчуги в три слоя, одну на другую. Однако мы не на деревенской свадьбе. Я не чешу кулаки, я убиваю. А твою доблесть мы проверим уже скоро. Молись Элу, чтобы выжить! Слушайте все! – Ррамб привстал в стременах и поднял над головой меч. – Хотите или нет, вы в сборном легионе Империи. Пока я не могу назвать вас легионерами. Большая часть из вас не доживет до торжественного вручения бляхи легионера. Но те, кто окажется воином, станут получать жалованье – два золотых в месяц, долю от добычи и все остальные удовольствия, включая и поглаживание моей плетью!
Ррамб сдернул с пояса бич и с резким щелчком взметнул пыль из-под ног коня.
– Поверьте, боль от удара бича может быть сладостной, поскольку не чувствуют боли только мертвые!
– Зачем императору весь этот сброд? – оглядываясь, прошептал Тииру Саш.
– Чтобы бросать его в самое пекло, – спокойно ответил принц. – Под стрелы, под ноги несущейся коннице, на стены крепостей.
– Хватит бормотать! – зловеще прошипел Марг, направляя коня прямо на друзей.
– Сегодня вы должны запомнить ваших командиров, – продолжал Ррамб, – получить оружие, доспехи и еду на три дня. На три! – повысил голос мастер. – И если кто-то сожрет ее за день, два следующих дня будет голодным. Если кто не верит, можете спросить у тех, кто уже успел пройти несколько дней без крошки во рту. Помните! Ваш командир волен наградить вас и убить вас. Так же как я могу наградить или убить вашего командира. Так же как император может наградить или убить меня. Так лучше я убью варм-другой наемников из числа самых нерадивых, чтобы не терять собственное здоровье из-за остальных! И последнее, что я хочу вам сказать. Всякая война как нарыв, который долго болит, но рано или поздно прорывается. Всякая война – это ожидание мира более долгого и прочного, чем был до нее. Всякая война – это богатство и слава, которые в обычное время надежно поделены и скрыты от тех, кто готов рискнуть ради них жизнью.
– Все, – покачал головой Тиир. – Вот нам и объяснили, ради чего придется рискнуть своими жизнями.
– Послушай, свар, – рявкнул над ухом принца Марг, – по некоторым соображениям, мне не хотелось бы испытывать плеть на твоей спине, но я отыграюсь на твоем братце, если еще раз услышу, как вы переговариваетесь на вашем поганом языке.
– Он вовсе не поганый, почтенный Марг, – пожал плечами Тиир. – Что касается твоих соображений, я готов их выслушать. Признаюсь, что, в отличие от брата, я не слишком хорошо говорю на ари, но понять все
