строевого старшину Зыкова, чтобы вместе уточнить список.
В эти минуты - на берегу - оперативный дежурный ушел тоже на ужин, оставив за себя мичмана. Мичман не знал, что в базу входит подводная лодка, и на свой страх и риск разрешил выход из гавани большому судну рефрижератору № 13. Рефрижератор уходил надолго в южные моря, и потому многие рыбаки, включая стоявшего на мостике Курдюкова, крепко прощались с берегом. Говоря проще - были пьяны.
До катастрофы оставались считанные минуты...
19.40 - 19.45
Инженер-механик С-178 капитан-лейтенант Валерий Зыбин рослый парень. Родом из Казахстана. Видимо, кому-то из прабабок плеснули в жилы степной крови: в зыбинском лице - в разрезе глаз и скулах - едва заметны азиатские черты. Женат, двое малых детей. Гитарист, охотник, фотограф. Выпускник Севастопольского высшего военно-морского инженерного училища. В должности два года. В море вышел вскоре после операции - вырезали фурункул, только что сняли швы... Право, этот парень стоит того, чтобы знать о нем подробнее...
Сразу после ужина, пока не заверещали ревуны боевой тревоги 'По местам стоять! К проходу узкости!', Зыбин возлез на мостик выкурить сигарету Здесь уже была полна коробушка: помимо тех, кого обязывала быть наверху служба - командира, вахтенного офицера, боцмана на вертикальном руле, рулевого-сигнальщика, - вовсю дымили замполит капитан-лейтенант Дайнеко, штурман капитан-лейтенант Левук, доктор - старший лейтенант медслужбы Григоревский.
Покачивало. Погода начинала портиться. Но это никого не волновало: слева по борту проплывал берег, густо раззолоченный огоньками Владивостока.
Лодка шла под дизелями: правый работал на винт, левый вращал электромотор в режиме генератора. Чтобы приток воздуха к дизелям был хороший, переборочные двери между третьим, четвертым и пятым отсеками были распахнуты - 'на просос'. Потом и это сыграет свою роковую роль.
Зыбин встал под козырек ограждения рубки, достал сигареты. Вдруг боковым зрением уловил высокую тень, быстро заслонявшую береговые огоньки. Услышал вопль командира:
- Право на борт!!!
Тень стремительно надвигалась. Теперь уже видно было, что это носовая часть огромного судна - океанского рефрижератора.
Вахтенный сигнальщик, старший матрос Ларин, успел навести фонарь Ратьера на надстройку судна и отбарабанил тревожную дробь. Он так и держал свой прожектор - до последнего! - наведенным в лоб надвигающейся громаде. Как будто мог остановить её лучом.
Удар!
Кованый форштевень рефрижератора ледокольного типа взрезал левый борт субмарины почти у самой кормы. Острый штевень буквально въехал в электромоторный, шестой отсек. От удара лодка накренилась так, что черпанула рубочным люком. Все, кто стоял на мостике, полетели в воду - в стылую бездну осеннего моря.
Секунд через пятнадцать лодка скрылась в черной воде. С борта рефрижератора свесилась чья-то голова:
- Эй, внизу! С какого ботика? Черти вас носят!..
Там с пьяных глаз решили, что напоролись на портовый буксиришко.
Прошла добрая четверть часа, прежде чем с рефрижератора в воду полетели спасательные круги. Затем не спеша спустили шлюпку. В ней была груда весел и только одна уключина!.. Тогда спустили моторный баркас, но движок не завелся. На месте затонувшей субмарины клокотали воздушные пузыри...
Первым утонул сигнальщик - старший матрос Ларин: он не умел плавать. Его тело водолазы нашли потом рядом с корпусом лодки. С рефрижератора сбросили плотик, но его быстро отнесло течением. Подводники держались в ледяной воде больше получаса. Старший лейтенант Соколов, вахтенный офицер, подбадривал матросов:
- Держитесь кучнее, ребята! Не дрейфь, всех подберут!
Но его самого отнесло от рефрижератора волнами. Больше его никто не видел. Не нашли и тела.
Замполит Дайнеко отдал свой круг матросам, сам держался на надувном жилете. Командир лодки Маранго вцепился в боцмана: оба чуть не утонули. Их подняли первыми.
...В течение часа на рефрижератор № 13, чей нос был смят в гармошку, а форпик затоплен, подняли всех, кого выбросило с мостика, за исключением трех утонувших: старшего лейтенанта Алексея Соколова (окончил Тихоокеанское военно-морское училище с золотой медалью), старшего матроса Ларина и ещё одного подводника. Спасенных прогрели в душе и напоили горячим чаем. Командира лодки сняли с борта вертолетом и доставили в штаб флота к руководителю спасательной операции вице-адмиралу Рудольфу Голосову. Но что он мог ему сообщить?!
19.45. Траверз острова Скреплева. Борт С-178
Зыбина подбросило и прижало водой к крыше ограждения мостика, током воды его втянуло в шахту верхнего рубочного люка. Нечего было и думать, чтобы его задраить. Вода низвергалась сплошным потоком. В стальном колодце нижнего рубочного люка механик застрял вместе с матросом Мальцевым, который кинулся навстречу из центрального поста в рубку герметизировать отсек. Оба застряли плотно и безнадежно - ни туда ни сюда. Зыбин уже начал задыхаться в мощном потоке студеного водопада, но все же чудом проскользнул вниз, и матрос Мальцев, сбив стопор крышки, успел захлопнуть люк. Море осталось наверху, навалившись всей смертоносной тяжестью на литой кругляш, перекрывший вход в лодку В центральном посту стояла непроглядная темень. Тускло фосфоресцировали циферблаты глубиномеров. Палуба уходила из-под ног с дифферентом на корму и креном на левый борт. Кто-то тряс Зыбина за плечо.
- Товарищ командир, что случилось?.. Товарищ командир...
Механик узнал голос старпома Кубынина, впотьмах принявшего его за Маранго. Но ответить ничего не смог. Стоял, застыв в шоке. Смотрел на глубиномеры. Одна из стрелок показывала 6 метров. 'Ерунда, - подумал Зыбин, - придавило форштевнем. Сейчас выплывем, и крен отойдет'.
Но крен не отходил. Никто не подозревал, что лодка уже лежала на грунте в мягкой подушке придонного ила с восьмиградусным дифферентом на корму и двадцатидвухградусным креном на левый борт.
- Валера, ты? - ощупал его в темноте старпом.
- Я.
- Надо дуть цистерны правого борта - крен спрямить!
- Эй, в отсеке! Есть кто живой?!
Откликнулись старшие матросы Мальцев и Ананьев.
Взвыл в трубопроводах сжатый воздух. Но лодка не шелохнулась. Слышно было, как бурлил за бортом воздух, бесполезно уходя в море через клапаны вентиляции, приоткрывшиеся от удара.
Никто не знал, где пробоина. В трюме центрального поста хлестала вода. Зыбин предположил - лопнула уравнительная цистерна. Решили дать противодавление, и на всякий случай запросить первый отсек.
- Первый, какая глубина?
- Тридцать два метра...
- Вы, что, охренели? Продуйте глубиномер!
Через минуту доклад:
- Продули. Все равно тридцать два!
Зыбин повернул маховичок воздуха высокого давления. В отсеке засвистело. Заложило уши. Поплыли голоса, речь сделалась кукольной, как у Буратино в мультиках.
- Мех, где аварийные фонари? - спросил Кубынин, все ещё не веря, что они здорово влипли.
По закону подлости, все аккумуляторные фонари собрали на подзарядку в дизельный отсек. Но ни пятый, ни смежный четвертый, жилой аккумуляторный, отсеки признаков жизни не подавали.
Старпом Кубынин Сергей Михайлович Кубынин коренной приморец. Родился в 1954 году. Ровесник
