Он наверняка вспомнит, как Бодан умолял продать или обменять компас.
С тяжелым сердцем Бодан вернулся домой. Но ему показалось, что все домашние смотрят на него с подозрением. Семилетняя сестренка выбежала Бодану навстречу, думая, что он принес ей ягод из леса. Но Бодан испуганно отшатнулся от нее и постарался обойти ее стороной.
А избалованная сестренка, как назло, прицепилась к Бодану при матери.
— А в кармане что? Ну, покажи. У тебя что-то есть в кармане!
Бодан был готов сквозь землю провалиться от стыда и страха.
— Это не ягода! — ответил он ей сердито. — Ягоды в карман не кладут!
— Ну, покажи! Ну, покажи! — не отставала сестренка.
— Это... это совсем неинтересная вещь! — сказал Бодан, не зная, как ему отвязаться.
Но девочка знала, что Бодан никогда не положит в карман что попало.
— Покажи... Я хочу посмотреть!
— Чего тебе посмотреть?! — вконец, растерялся Бодан. — Там лежат альчики[19]...
— Нет, это не альчики! — ответила девочка. — Это что-то круглое...
Сердце у Бодана стучало, коленки слабели. Он с опасением поглядывал на мать, ожидая, что она вот-вот вмешается в этот разговор... и тогда...
Бодан оттолкнул сестренку и стремглав выбежал на улицу.
Что же теперь будет? Как же теперь поступить? Спрятать компас в то гнездо на дереве? А потом? Отнести его на то место, где он выпал из кармана Каната? А если Канат придет искать его и не найдет? И кто-нибудь другой подберет его!
Бодан чуть не плакал. Только час назад он радовался, глядя на компас. А теперь эта красивая круглая черненькая коробочка, как бельмо на глазу, не давала ему покоя! Что делать, как поступить?!
Мой юный читатель! Может быть, ты подскажешь Бодану, что ему нужно сделать?
МЕТЕЛЬ
Ветер крепчал. В долине началась метель. Вначале было интересно наблюдать, как серебристые снежные вихри, кружась и обгоняя друг друга, неслись по земле. Но чем сильнее был ветер, тем выше и выше поднимались эти вихри, закрывая небо и горизонт.
Наперерез ветру долину в это время пересекал небольшой отряд лыжников, человек десять пионеров во главе с председателем совета отряда Жолдыбеком. Они готовились сегодня к лыжным соревнованиям. С утра воскресенье обещало им ясную тихую погоду, за несколько часов они дошли до мельницы, что в Дараты, и вот теперь возвращались домой...
Жолдыбек идет впереди. Это — крепыш, солидный, смелый. Ему всего четырнадцать лет. Он прокладывает дорогу в глубоких сугробах, определяет маршрут. Шапка его крепко подвязана под подбородком, но сильный ветер морозит, колет. Все они понадеялись на хорошую погоду и вышли в поход налегке.
Изредка Жолдыбек останавливался, чтобы подбодрить идущих сзади. Говорит он коротко и решительно.
А метель все усиливается. Ребята торопятся, идут молча. Только Нуржан иногда подает голос. Сквозь завывание ветра доносится его сердитый голос:
— Жолдыбек! Я нос отморозил!
— Разотри снегом! — отвечает на ходу Жолдыбек.
— Чего? Что ты говоришь? — переспрашивает его Нуржан.
Идущий впереди Нуржана Уркимбай оборачивается с лукавой улыбкой:
— Жолдыбек говорит тебе, что если только нос отморозил, то ничего, заживет!
Нуржан злится:
— Я говорил вам: не надо так далеко заходить... Вот увидишь, мы заблудимся... И до дому не дойдем!
— Это не страшно! — отвечает ему Уркимбай. — Закопаемся в снегу и переночуем!
— Я устал! — хнычет Нуржан. — У меня больше нет сил идти!
— Терпи! — кричит ему Жолдыбек. — Теперь уже недалеко от дома.
— Недалеко!? Ты скажешь! А я совсем замерз... Ноги как лед стали, — продолжает хныкать Нуржан. — И зачем я только пошел с вами?
А ветер, как нарочно, все усиливается и швыряет в лицо пригоршни колючего снега.
Но вот буран понемногу стал утихать. Вокруг стало светлее. Лыжники, поднявшись на небольшой холм, шли под уклон.
Жолдыбек заметил впереди себя сани, груженные сеном и запряженные парой лошадей. Подойдя поближе, они увидели колхозного чабана Абила, зимовавшего в Шолакбулаке. Видно, он издали увидел ребят и поджидал их, стоя возле лошадей, покрытых инеем и пахнувших потом. Ребята поздоровались с ним.
— Перегрузил сани, — сказал Абил. — Да и дорога такая, лошади совсем из сил выбились... Никак не могут взять этот подъем... Хорошо, что вы подошли. Снимайте лыжи, помогите перетащить сани... Вон до того сугроба дотащим, а там уж сами повезут...
— А ну, ребята, снимайте лыжи! — приказал Жолдыбек. — Поможем Абеке...
— Как же мы вытащим, если лошади не смогли! — пробурчал Нуржан.
— Э-э-э! — ответил ему Абил. — Зачем глупости говоришь? Не понимаешь ты ничего.
Ребята сняли лыжи, только Нуржан не снял.
— А ты чего ждешь? — спросил Жолдыбек...
— Я и на лыжах управлюсь, — ответил тот.
Но пользы от него было, конечно, мало, он только мешал остальным. Абил это заметил.
— Нуржан, дорогой! Не мешай другим, отойди подальше, пусть это будет твоей помощью...
— А что я, не помогаю? Я тоже толкаю! — обиделся Нуржан.
— Еще бы! — съязвил Уркимбай. — Только благодаря твоей силе движутся сани!
Все засмеялись. А Нуржан будто только и ждал этого.
— Ну и ладно! Сами справляйтесь! — сказал он и отошел подальше.
Тяжело было вытащить сани, прокладывая путь через огромные сугробы. Через каждые двадцать- тридцать шагов лошади останавливались, тяжело дыша. И ребята останавливались, запыхавшись. После небольшого отдыха Абил говорил:
— А ну-ка, поехали! Чу!
Нуржан то стоял в сторонке, наблюдая за всеми, то плелся вслед за санями, когда они отъезжали. Дрожа от холода, он думал о том, что, пожалуй, вернее всего не дожидаться ребят, а идти домой одному. Конечно! Пока они заберутся на эту горку, он уже будет дома или на зимовку к Абилу завернет. Пока они, усталые и промерзшие, будут добираться до места, он успеет согреться, выпить горячего чаю.
Подгоняемый ветром и немного отдохнувший, Нуржан обошел сани и двинулся вперед.
— Эй, куда ты? — крикнул ему вслед Жолдыбек, но Нуржан даже не обернулся.
Он удалялся все дальше и дальше, пока снежная завеса не скрыла от него сани, лошадей, Абила и товарищей.
Сгущались вечерние сумерки. Нуржан пробежал уже большое расстояние, но дома Абила все не было. И странно — дом этот находился в низине, а Нуржан все время поднимался по какому-то взгорью. Нуржан прислушивался, но кроме воя ветра ничего он не услышал. Он посмотрел вперед, назад, но ничего не увидел. Неужели он прошел мимо Шолакбулака? Кажется, он недавно прошел мимо какого-то оврага! Может быть, это и был Шолакбулак?
Нуржан повернул назад. Вот, кажется, показался овраг. Но нет! Опять какие-то холмы, холмы...
