– Я думал, вы пошутили.
– Пошутил?… Нашел клоуна!… – Птицын загорячился. – Мой портрет на районной доске Почета висит, а ты меня в клоуны производишь! Прочитают люди вранье и подумают, что передовой механизатор трепач.
– Ну, мы поправку дадим, – робко защитился корреспондент.
– Нужна мне твоя поправка, как дизельному трактору карбюратор! Люди будут надо мной смеяться, а я что в свое оправдание скажу?… Читайте продолжение. Так, по-твоему?
– Спокойнее, Птицын! – одернул подполковник. Птицын резко повернулся к нему.
– Как тут быть спокойным, товарищ начальник милиции? Он же, значит, на весь район меня оскандалил! Уголовный розыск и тот зацепился, а я передовик…
– Этого никто у вас не отнимает, – поморщившись, словно от зубной боли, сказал Антон – слишком нескромно подчеркивал Птицын свои производственные успехи, и у Антона внезапно появилась к нему неприязнь. – В уголовный розыск вас вызвали не из-за того, что газета напечатала снимок.
– Из-за чего же? – насторожился Птицын.
– Сейчас узнаете.
Антон отпустил фотокорреспондента и стал выяснять, знаком ли Птицын со Станиславом Яковлевичем Крохиным – врачом-стоматологом районной больницы. Передовой механизатор удивленно пучил глаза и ни под каким соусом знакомства не признавал. Так ничего не добившись, Антон с еще большей неприязнью закончил беседу и отпустил Птицына. Птицын поднял с пола шлем и очки, подошел к двери и, как будто назло Антону, с улыбкой заявил:
– Поеду сейчас к доске Почета, на свой портрет погляжу.
Антон, нахмурившись, промолчал. Как только закрылась дверь, он спросил Гладышева:
– Как вам, товарищ подполковник, понравился человек с доски Почета?
– Откровенно говоря, мне такие люди симпатичны. У них каша во рту не стынет, – Гладышев закурил. – А тебе, смотрю, он не понравился.
Антон смущенно кашлянул, словно его уличили в предвзятом мнении, сказал:
– Выложил бы Птицын сейчас всю правду о мотоцикле, я тоже бы стал ему симпатизировать.
– Не веришь, что было так, как он рассказал?
– Не верю, товарищ подполковник.
– Птицын, кстати, подметил, что случайность всегда на правду не похожа.
– Все равно не верю. Чтобы Крохин понес убыток на комиссионных… Нет, Николай Сергеевич, этого не может быть хотя бы потому…
– Что этого не может быть никогда, – шутливо вставил подполковник и тут же добавил: – Жизнь, дорогой мой, действительно полна случайностей, не похожих на правду.
– Вы, Николай Сергеевич, не знаете Крохина.
– В прошлом году у него зубы лечил, – прежним тоном сказал Гладышев и задумался. – Случайность… случайность… Надо, конечно, проверить, не является ли она формой проявления необходимости. Слишком белыми нитками, конечно, шита вся эта история с комиссионным магазином. Но Крохин не настолько наивен… Значит, какой вывод следует сделать?… – И сам же ответил: – Кто-то перепутал карты Крохина, здорово перепутал!… Кто?…
– Будем искать.
Подполковник достал из коробки «Казбека» папиросу, долго разминал ее в пальцах и вдруг спросил:
– Где у нас сегодня Голубев?
– С утра ушел в заготконтору, пытается на след однорукого заготовителя выйти, – ответил Антон и попросил: – Николай Сергеевич, позвоните заведующему сберкассой. Сколько Птицын снял со сберкнижки денег на покупку мотоцикла?
Гладышев снял телефонную трубку. Дождался, пока заведующий выполнит просьбу, поблагодарил его и сообщил Антону:
– Птицын снял со своего счета ровно полторы тысячи. Говоря его словами, рубль в рубль,
14. Утро вечера мудренее
К директору заготконторы Слава Голубев пришел как нельзя кстати. Коллектив районных заготовителей проваливал выполнение квартального плана, и по такому, далеко не приятному, случаю перед началом рабочего дня было созвано общее собрание. Его участники, не успев разойтись и разъехаться, еще бурно обсуждали принятое решение, когда Слава появился в заготконторе и попросил директора собрать тех из заготовителей, которые ездят по селам на лошадях. Через несколько минут в директорском кабинете собралось пятеро мужчин предпенсионного и даже сверх того возраста.
– Это все? – удивился Голубев.
– Нас мало, но мы в тельняшках, – пошутил самый молодой, по виду, из заготовителей с крупной татуировкой якоря на правой руке.
– Уже около года не можем полностью штат укомплектовать, – сказал директор. – Не идут нынче в заготовители.
– Дураков не стало, – опять заговорил тот, что с якорем. – Месяц уродуешься, как папа Карла, мотаешься по деревням, а получка придет – больше ста пятидесяти не выжмешь.
