(«Нет?нет, домина, и не спорьте! Это великолепное вино. Такое умеют делать только в нашей общине. В Чжунго давно разучились этому высокому искусству».)
– Все ли благополучно у тебя, друг Чин? – осведомился детектив, когда, по обычаю, было отдано должное кальмару и салату.
– Мои мелкие неприятности не стоят того, чтобы их обсуждать в такой роскошной компании и за хорошим столом. Они мелочь в сравнении с тем, что уже случилось при Пу?Пу… – прозвучала в ответ почти ритуальная фраза представителя хинской диаспоры.
И Крис хорошо знал ее происхождение – как и всякий, прочитавший хотя бы «Краткий курс новейшей истории Магии и Чародейства».
На протяжении многих веков маги играли важнейшую роль в жизни Срединного государства, направляя жизнь его обитателей до императоров включительно.
Но лет триста назад судьба отвернулась от них, и «золотой век мудрецов?колдунов» закончился. Сначала их искусство замкнулось в узком кругу посвященных, углубилось в заумные глубины рассуждений об Инь и Ян и мировой гармонии…
И в самом деле, куда интереснее было изучать сакральное значение триграмм, гексаграмм и прочих «грамм» и вести долгие беседы о природе Абсолюта, чем исцелять прокаженных и искать воду под землей.
Тем более что магические кланы и союзы Поднебесной накопили за прошедшие века огромные богатства, позволявшие допущенным в их число безбедно жить, ничего не делая.
Нет, конечно, можно и поработать. Но за соответствующую плату, которая, надо сказать, быстро стала недоступна никому, кроме самых богатых хинцев.
Чародеи предпочитали годами спорить о значении какой?нибудь черточки в гадательных рунах «и?дзинь» применительно к Небесному Совершенству, в то время как страна и народ страдали от стихийных бедствий, болезней и прочих неурядиц. Достигшие сколько?нибудь высокого уровня, маги спешили уйти в ашрам или обитель и предаться высокой науке, а на их место приходили мошенники и шарлатаны.
И расплата не заставила себя ждать.
Сначала зароптал народ.
Потом императоры стали все чаще требовать помощи, тем более что дела в Поднебесной шли все хуже и хуже. На границах ее вместо бродячих кочевников с луками появились русские, вендийские и персидские армии с пушками и ружьями, внутри страны множились смуты, заговоры сотрясали трон.
Каста магов позволила себе проигнорировать гнев государей.
Но если Бо Дун и вдовствующая императрица Ры Си ограничивалась грозными указами и штрафами, то последний император, Пу?Пу, что называется, сорвался с цепи.
На третий год своего царствования он объявил, что в неурожаях и эпидемиях виноваты не кто иные, как маги, вызывающие из преисподней злых духов и натравливающих их на Поднебесную.
Трудно сказать, предвидели ли что?то кудесники, и если да, то почему не придали значения угрозе, но факт налицо – большинство чародеев Чжунго узнали об августейшем гневе лишь тогда, когда в двери их домов и обителей замолотили топорами императорские воины.
Кое?где чародеи пытались защищаться, призывая на помощь силы стихии и духов, но без толку. За последние сто лет, когда они все больше упирали на теорию да на Высшую Гармонию, ведуны подрастеряли умения, которые помогли бы им против аркебуз и мечей.
Народ с энтузиазмом поддержал повелителя.
Известное дело, приятно узнать, что в твоих бедах виновен кто?то другой, а не ты. А уж если тебе дозволено взяться за этого самого «виновника»…
Вчерашних уважаемых людей, властелинов тайных сил, которых прежде боялись, ныне травили как зайцев, вешали на воротах собственных особняков, водили в цепях по улицам, закидывая навозом, жалких и избитых выставляли в клетках на площадях.
Маги бежали прочь из страны, платя огромные деньги за место в караване и на корабле. Их ловили и безжалостно убивали. За голову каждого чародея было назначено изрядное вознаграждение – столько серебра, сколько она весила, и простым людям было трудно удержаться от соблазна, даже если против кудесников те лично ничего не имели…
За один год три четверти чжунгоских магов были казнены как пособники потусторонних сил, «шпионы бледнолицых варваров» и противники власти, сгорели заживо в осажденных монастырях или были растерзаны разъяренными толпами. Обители были разорены, богатейшие библиотеки стали добычей огня, а сокровища – частью разграблены солдатней, частью конфискованы в пользу государевой казны, откуда также были разграблены жадными чиновниками и евнухами.
Неудивительно, что те маги, которые уцелели после бойни, примкнули к повстанческой армии Ху Суня, и во многом благодаря их помощи бывший повар разбил войско Пу?Пу и стал первым Великим Кормчим.
Победив последнего китайского богдыхана и сослав того в деревню – выращивать капусту, – Ху Сунь не проявил частенько свойственной победителям черной неблагодарности и снял все обвинения с чародеев Чжунго, позволив им свободно жить и развивать свое искусство.
Но и до сих пор магия у хинцев была развита гораздо слабее не только имперской, но даже русской и ниппонской. Даже, смех сказать, кристаллы для ординаторов и мобильных коннекторов они и по сию пору покупали у своих островных врагов?соседей.
А магов среди хинских эмигрантов чуть ли не больше, чем в Чжунго – мало кто из беглецов решился вернуться на родину после всего, что с ними случилось.
Чин Чан?хой, прорицатель второй степени, был имперским поданным уже в третьем поколении.
И был весьма обязан Крису.
Обязан буквально всем. И прежде всего жизнью и честным именем.
Два года назад Чин оказался втянутым в жуткую историю с трупами.
Его обвинили в черной магии и человеческих жертвоприношениях, вместе с целой группой магов из хинской общины Сераписа.
Глашатаем обвинения выступали все те же «Наследники Атаульфа» (а кто ж еще?). Но за ними стояли силы куда как более мощные, и не в несчастных магов они метили, а гораздо выше… Всех подробностей дела Крис так и не узнал, потому как на определенном этапе к нему подключилась и Имперская Палата Магов, и даже пресловутая инквизиционная служба Святого острова.
Но тем не менее именно Лайер начал разматывать тот клубок, и именно его Чин считал своим спасителем. И не то чтобы предлагал, а прямо?таки умолял при любой возможности пользоваться его помощью.
– У меня к тебе, Чин, два вопроса, – решил не размениваться на церемонии детектив. – Первый: слышал ли ты про чародея, называющегося Учителем Истины? И второй: что тебе известно о Грегуаре Элмсе?
– Ну что ж, доминус Христофор, охотно отвечу, хотя для этого тебе не нужно было тратить свое драгоценнейшее время. Что касается Элмса, то, признаться, ничего особенного мне о нем неизвестно. Он не шарлатан, как думают многие, и не мошенник – иначе бы его давно разоблачили. Но по?настоящему он ничего особенного собой не представляет. Создатель Храма Вселенской премудрости Джал Сингх был, как говорит мой отец, куда посильнее его, а много ли народу помнит сейчас о нем?.. Что же касается Учителя, то я знаю не больше, чем все прочие. Об этой истории говорят уже полгода. Говорят, говорят… И не более того. Лишь слухи. Если собрать их вместе, то получится, что на Геб вернулся сам Мерланиуе Скиталец. Или явился…
Он закашлялся.
Лайер с напряжением всматривался в собеседника, уже догадываясь, какое имя он сейчас произнесет.
– Иисус Распятый…
– Нонсенс! – сердито перекрестился сыщик.
– Так это же не я говорю, – виновато развел руками Чин.
– А может быть, что?то такое говорят среди твоих соплеменников? – осторожно решил прощупать почву Крис.
