— Ну, не совсем, — улыбнулся Руднев, — мы ведь во время этих игр многому научились, и заодно убедились что захват островов в архипелаге Рюкю слишком опасен. И увы — иногда приходится вводить в заблуждение своих, чтобы победить чужих. Так что, прошу извинить меня, это вовсе не недоверие, а военная необходимость. Слишком многое на кону сейчас стоит, а во Владивостоке, к сожалению, и стены с ушами. И не всегда с русскими. Поэтому — без обид…
Итак, продолжим. К Рюкю пробегутся только 'Варяг' с 'Богатырем', и если за нами увяжется Камимура, если он не ровен час окажется поблизости… А надо бы чтоб увязался, мы оттянем его в сторону от главных событий. Все же броненосные крейсера, 'Ослябя' и оставшиеся с ними вспомогательные крейсера, под общим командованием контр-адмирала Небогатова идут к точке рандеву с 3-й нашей эскадрой, северо- западнее архипелага Рюкю, намного западнее…
Григорий Павлович уже снялся от Аннама и сейчас идет в Южно-Китайском море. Координаты места встречи я Вам, Николай Иванович, сообщу. После рандеву без Камимуры Того с вами биться не будет. Шесть против одиннадцати — расклад не его. Но вот где именно послезавтра будут Того и Камимура — вопрос интересный, и во многом зависящий от Безобразова с Беклемишевым, бог им в помощь.
Когда найдете Григория Павловича вскройте этот пакет. Он адресован ему и Вам. Затем, под его общим командованием, сразу же, не теряя ни минуты, двигайтесь по прокладке, что в пакете этом и найдете. Все. Тут секреты заканчиваются, главное для Вас на послезавтра — пройти Цусиму ночью милях в пятнадцати от Пусана и никого не переполошить — конечно у Цусимы японские разведчики нас караулят. Да и Того с Камимурой несомненно пока что неподалеку. Пока… Но, я думаю, здесь проблем не возникнет, если мы к моменту вашего входа в Корейский пролив уже 'засветимся'.
Скорее всего, что Того развернул большинство своих разведчиков на отлов Чухнина где-то южнее Шанхая, возможно даже у Формозы, и это дает японцам неплохой шанс его, или уже вас с ним вместе, перехватить. Но так-же, я очень надеюсь, его вспомогательные крейсера сейчас ждут перед Рюкю, скорее всего на траверзе островов Гото нашего пришествия. Поэтому-то мы со Стемманом сейчас и уходим вперед, чтобы не обмануть ожидания наших японских коллег. Полагаю, что они сразу не просчитают, что мы разделились. И нам придется постараться до поры до времени в них такую уверенность поддержать. Пошумим за Цусимой, и по дороге, и в архипелаге. И пошумим не только мы, как вы помните, у японцев на заднем дворе тоже кое-кто своего часа дожидается. Так что у японцев будет кем заняться.
Обязуемся перед собранием как минимум Камимуру за собой на веревке потаскать. После обстрела Окинавы постараюсь успеть присоединиться к вам до драки. Хотя нам, конечно, очень желательно избежать ее из-за того каравана, который идет вместе с броненосцами.
Тем не менее, повторюсь, вполне вероятно, что встреча с японским флотом, после того как Вы соединитесь с 3-й эскадрой, все же произойдет. Может ведь и раскусить нас эта хитрая лисица Того. Топите все вас открывшие крейсера-разведчики безжалостно, не давайте к себе присосаться и телеграфировать ни в коем случае. Мелочь тоже топите. Если наши с Хлодовским и Засухиным расчеты верны, нас могут сейчас караулить в проливе и рыбаки с каботажниками…
В заключении не отмеченный в истовой набожности Руднев вдруг встал и широко перекрестился. Офицеры последовали его примеру.
— Прости нас за грехи, Господи! Все. Начнем перекрестясь. Удачи Вам, Николай Иванович…
Через час контр-адмирал Небогатов поднялся на крышу ходовой рубки своего флагмана. 'Ослябя' уже делал 14 узлов и лежал на проложенном курсе. Сзади, в тучах стелющегося из трех массивных труб дыма, угадывались выстраивающиеся в походную колонну броненосные крейсера и пропускающий их 'Рион'. По правому борту флагмана его неторопливо обгоняла 'Лена', которой предстояло встать форзейлем впереди колонны.
Уперевшись в поручни Николай Иванович подставил разгоряченное лицо тугому холодному ветру. Ныл затылок напоминая о предыдущей встрече со своим японским визави. Завтра будет изрядная болтанка, болячки, как им и положено, просыпаются к плохой погоде. Впереди, на левом крамболе, на фоне поднимающихся на южном горизонте сплошных кучевых облаков, виднелись силуэты удаляющихся в ночь 'Варяга' и 'Богатыря'… Итак, впервые в жизни ему предстоит единолично вести в боевой поход такую силу — броненосец-крейсер и шесть броненосных крейсеров. Промелькнула шальная мысль: 'Ну, теперь-то я Камимуру не отпущу, пожалуй. Пусть только на нас выкатится!'
Небогатов еще в катере начал обдумывать плюсы и минусы нового плана похода, который, кстати, действительно мог привести к генеральной баталии со всем японским флотом. Ему вдруг вспомнилось, что почти так же просчитывал он разные расклады и перед выходом к Кадзиме. Но если тогда, перед первым боем с Камимурой, нервное напряжение давало себя знать, мысли перескакивали с одного варианта на другой, и он в конце концов просто покорился судьбе в лице Господа Бога и Всеволода Руднева, то, странное дело, сегодня Николай Иванович был собран и спокоен. А после того, как командующий столь резко переиграл долго и тщательно прорабатывавшийся план операции, вместо минутной, секундной даже, растерянности, пришло удивившее его самого ощущение душевного покоя и раскрепощенности, даже какого-то неестественного задора! Увы, в те времена понятия 'кайф' и 'адреналин в голову' еще не были в ходу…
Однако три вопроса все-же не давали ему покоя. Первый: поведется ли Камимура. Второй: когда откроют Чухнина. И третий: где сейчас расположился Того. В уравнении были и еще неизвестные, но и этих хватало для того, чтобы признать: правильно, что Руднев вышел на 'Варяге' к Рюкю сам. Придержать там японский флот — это главный залог успеха операции. И для этого нужна его хватка и… везение! А уж наша задача 'только не перепутать!' Это, как там Всеволод Федорович всех рассмешил анекдотиком про аптекаря, бабулю и таблетку: 'что от головы, а что от задницы'! Вот так, взять и ломануться мимо Пусана! Слово то какое выдумал: 'ломануться'. Только кто из нас для Того 'от задницы'? Руднев-то, тот точно, 'от головы'! Небогатов задорно рассмеялся, изумив чем-то вновь озабоченного Хлодовского, поднимавшегося с мостика…
****
В первый раз за войну план командования ТОФ сработал практически так, как и задумывался. Возможно сказалось возросшее мастерство исполнителей, помноженное на превратности осенней тихоокеанской погоды, а возможно и исключение из него наиболее рискованной части — атаки Токийского залива, что особо отметил потом в своих воспоминаниях адмирал Молас…
Руднев подставился картинно. В результате Камимура два дня гонялся за ускользающими в дождевых шквалах 'Варягом' и 'Богатырем', которые между делом утопили дозорные 'Гонконг Мару' и 'Тонан Мару'. Причем последнего почти что под снарядами 5 кораблей второго боевого отряда у входа на рейд Нара на Окинаве. А затем благополучно оторвались от преследования, уйдя на юг. За это время русские броненосные эскадры без приключений нашли друг друга у намеченной заранее группки островов неподалеку от Шанхая, и направились в сторону Артура.
Хейхатиро Того об этом пока не знал. Ему первый раз за время войны не повезло по-крупному. Умудренный опытом флотоводец прекрасно понимал, что лучший, и возможно последний шанс не допустить соединения трех русских эскадр во флот, превосходящий его силы на море, и разбить русских по частям, малой кровью, — это перехватить и уничтожить выдвигавшуюся со стороны Аннама русскую вторую эскадру еще до ее подхода к Артуру или к островам Рюкю, а на том, что русские первоначально идут именно туда настаивала разведка генштаба.
Конечно, не плохо бы было предварительно обрушиться всем флотом на броненосцы Макарова в случае, если он попытается выйти на соединение с Иессеном и Рудневым из Артура. Но после определенных размышлений Того и его штаб решительно отвергли вариант с выходом первой русской эскадры. По донесениям разведки, порт-артурцы пока отстаивались во внутреннем бассейне. На 'Победе' кессоны стояли у борта, а на 'Пересвете' только начали монтировать орудия главного калибра в носовой башне — только за счет их снятия удалось приподнять носовую часть корабля для ремонта боевых повреждений и установки новой брони. Кроме того разведчики уверяют, что ремонтируют что-то и на 'Севастополе', хотя серьезных попаданий в этот корабль во время боя и не наблюдалось.
Макаров, конечно, азартен и смел. Но он и не безответственный авантюрист, чтобы выходить с четырьмя броненосцами, из которых один не делает больше 15 узлов, против 11 кораблей японской линии.
Итак, на повестке дня две русских эскадры: недавно вошедшая в Южно-Китайское море балтийско-
