разделяло всего-то 50 миль… Но, как говориться 'история не любит сослагательного наклонения'. Эндшпиль в этой партии тоже остался за русскими.
****
Всеволод Федорович Руднев, он же Петрович, стоял с офицерами 'Варяга' на левом крыле мостика крейсера. Встретивший их 'Изумруд' весело убегал вперед, размазывая над морем клубы дыма…
Щемило сердце. И на глаза почему-то наворачивалась влага. 'Что это со мной творится сегодня, Господи? — Петрович нервно теребил снятые перчатки, — Только бы не заболеть… Может быть перепсиховал так, когда Ками Стеммана чуть не словил… Да, прусак наш восточный едва не доигрался, ведь минут пять шел почти под накрытиями! А если бы Камимура поставил гальюна не четвертым в колонне, а головным? Вряд-ли 'Богатырь' бежал бы сейчас нам в кильватер. Тоже мне, 'Рейн-2', блин… Но своего второго Владимира с мечами заработал. Три вымпела за поход…
Нет, это все не то…
Стоп, доехало в чем дело, кажется… Я ведь их никогда так… Так… Да просто вообще никогда не видел! Вот они идут — линкоры российского флота! Как же потрясно смотрятся в море эти корабли, рукотворная стальная мощь Империи! Нет, ребята, любые фотографии и модели такого никогда не передадут. Даже кинопленка или киноцифра не передадут. Наверное, только Айвазовский смог бы. Сейчас вот Верещагину шанс может предоставиться… Это ведь не просто сила… Это гордость, это вообще ТАКОЕ… Кто не видел, кожей этого не ощущал, тот не поймет, наверное, никогда! Не зря янки в нашем времени этот термин выдумали — 'проекция силы'. Кстати, правильный термин. Пора бы нам вводить его и здесь…
— На 'Ослябю' сигнал Николаю Ивановичу: 'Сделано хорошо!', коротко приказал Руднев и вновь ушел в себя.
В легкой голубоватой дымке, впереди слева по ходу крейсера, постепенно обретали форму и объем громады кораблей Небогатова и Чухнина. Вот они уже совсем рядом, стальные колоссы, идущие навстречу битве, которая, как очень хорошо понимал Петрович, должна избавить Россию от десятков миллионов будущих смертей… Но если большие крейсера для него стали уже чем-то привычным, хотя 'Громобой' и 'Россия' поначалу тоже потрясли, то эти плавучие крепости… Вот под флагом Иессена по борту проходит закованный в британскую и французскую броню 'Три Святителя'. Могучий, приземистый, 'отягченный сам собой'… Вот его младший брат, трехтрубный 'Потемкин', единственный в мире с 8-ю шестидюймовками на каждый борт. Ну, здравствуй, Светлейший князь! Вот ты какой! Оп-с-с… А нос-то ему добронировали! Молодец Вадим. И Шотт не подкачал, успели-таки! Хорошее имя у хорошего корабля… Вот разводят волну высоченные гиганты 'бородинцы', ощетинившиеся броневыми башнями… Вот и 'Александр', красавец он какой, все-таки… И это… Это все потому, что некий лузер Карпышев… Спьяну!..
Это были минуты сумасшествия. Из ступора Руднева вывел усиленный рупором голос вице-адмирала Чухнина: 'Ну, мы уж и заждались Вас, Всеволод Федорович…'
Когда 'Варяг' с 'Богатырем' догнали объединенные силы Небогатова и Чухнина, а 'Ура!' отгремели, крейсера уравняли ход с флагманским броненосцем. И вот тут-то у Руднева волосы и встали дыбом. Эскадра шла на прорыв в Артур на скорости аж…в одиннадцать узлов! На вопрос 'Но, почему?' с высокого мостика 'Александра' последовал невозмутимый ответ — 'машины 'Камчатки' больше, увы, не выдают'. Пришлось заняться убеждением Григория Павловича в расстановке текущих приоритетов, сославшись даже на авторитет Макарова.
Конечно, перевозимые на 'Камчатке', разобранные на отдельные секции батопорты ворот порт- артурских сухих доков, старого и нового, достраивающегося на южной стороне Восточного бассейна — это очень важно. Спроектированные нашим знаменитым механиком Шуховым и изготовленные питерскими корабелами, они должны поставить точку в приведение в должный вид судоремонтных мощностей базы. Так же важны и лежащие в трюме транспорта-мастерской стальные сети для боновых заграждений, которые должны дать возможность флоту без лишнего риска находиться на внешнем рейде.
Однако обеспечить приход в Артур семи броненосцев, шести броненосных, семи бронепалубных крейсеров и гвардейского десантного корпуса целыми, то есть без встречи с Того — все же немного важнее… Так что пришлось 'Камчатке' уходить под китайский берег, и пытаться пройти к Артуру под прикрытием 'Мономаха'. На встречу им потом, после прорыва, обещали выслать быстроходные крейсера. А пока — эскадре ход держать не ниже пятнадцати узлов, а коли кто отстанет — тому вечная память…
Последним 'приключением' перед Дальним стал подрыв 'Урала' на русском же минном заграждении, который оповестил штурманов эскадры, что они не совсем верно определились с местом. Молодец, все-таки Хлодовский, что предусмотрел все до мелочей. Не вызови они заранее, сразу по открытии японским крейсером, из Артура буксиры, ох покорячились бы…
И Степану Осиповичу спасибо. Не утерпел, пришел с ними сам на 'Аскольде' в сопровождении 'Новика', 'Полтавы', 'Ретвизана', 'Цесаревича' и 7 дестроеров. Таким образом в районе залива Талиеван находились 10 русских эскадренных броненосцев и 6 броненосных крейсеров. Впервые за всю войну Россия смогла наконец-то сосредоточить в единый кулак морскую силу, превосходящую японский Соединенный флот. А с учетом еще четырех броненосцев находящихся в Артуре, перевес этот становился вполне решительным: в шесть броненосцев, даже после вступления в строй второго гальюна. Однако оценивать историческую значимость момента было некогда.
Пока не зажегся маяк на входе в порт, и не отмигал об обесточивании крепостного минного заграждения, Руднев успел, за полчаса, изгрызть ногти на руках по локоть. Русские бронепалубные крейсера уже вовсю отгоняли появляющиеся из утренней туманной дымки японские миноносцы, того и гляди пожалует сам Того, Макаров торопит, поскольку хочет японцев встретить в море, а не под берегом, а из Дальнего ни ответа, ни привета…
Наконец проследив за втягивающимися в гавань транспортами, и отдав указания об организации огня по берегу, Руднев осознал, что этот акт большой игры у Того, пожалуй, выигран вчистую. И будь на месте японцев менее склонный идти до конца противник, можно было бы уже думать о мирном договоре. Но, самураи, увы, это не тот случай…
Решив проблему доставки подкреплений, русские объединенные эскадры развязали себе руки и были способны встретить японский флот и побить его. Но гневить судьбу не стоило, и сразу по окончании высадки надо идти в Артур. Позади трудный поход. Надо дать передышку людям и кораблям, провести переформирование, ведь мы теперь стали ФЛОТОМ. Помочь снять с крепости и базы флота ближнюю осаду, много чего другого еще надо сделать… Прав Хлодовский, да и Молас его поддерживает: ситуация на море изменилась кардинально, но чтобы не выпустить инициативу, не наделать ошибок, необходимо продумать дальнейший план компании. Судя по всему, Степан Осипович придерживается такого же мнения. По крайней мере никаких телодвижений, чтобы немедленно двинуться Того на встречу он не делает.
Все это начнется завтра. А сейчас пора ему наконец-то, после долгой разлуки, повидаться с Василием Балком и высказать ему… Скажем так — наболевшее. Спрыгнув в катер и прихватив Великого Князя Кирилла, Руднев помчался к пирсу. Первое, что он увидел сойдя на берег, был Балк, уклоняющийся от 'братского' хлопка по спине. Отчего-то желание отыграться за свое вынужденное болтание в море при входе в порт стало совершенно непреодолимо. Набрав полные легкие воздуха, и тихонько подойдя к увлеченно пикирующимся братьям, Руднев заорал во всю мощь адмиральской глотки:
— Отставить сцену братской любви! У нас тут война, а не пьеса 'встреча братьев по оружию'!
Русско-японская война: расчет или просчет японского правительства.
Интервью американского журналиста Джека Лондона, взятое им у капитана 1-го ранга Кирилла Владимировича Романова. 24 ноября 1904 года, город Дальний.
Примечание редактора. Великий князь Кирилл Владимирович поставил господину Джеку Лондону непременное условие, что данное интервью будет опубликовано не только в американских, но и в ведущих европейских газетах. Впрочем, интерес к публикации был таков, что поставь Кирилл Владимирович прямо противоположенное условие, интервью все равно перепечатали бы все крупные европейские газеты.
— Добрый вечер, Ваше Императорское Высочество!
— Здравствуйте, мистер Лондон! Я вас поправлю: здесь нет Великого князя Романова. Перед Вами — капитан 1-го ранга российского флота.
— В. Окей. Господин капитан 1-го ранга, каково ваше мнение о военном положении в настоящее время?
