оружию, т. к. его планировали прикомандировать на время выхода на боевую службу к экипажу капитана 1 -го ранга Ляхова (К-276), однако не прикомандировали, а зачет по документам был «отработан».
На допуск к дежурству по кораблю и на допуск к несению ходовой вахты вахтенным офицером Молчанов не сдал.
Во время вахты он был как бы дублером старшего помощника командира корабля капитана 2-го ранга Аванесова, находившегося в ЦП.
Свидетель В. Ф. Слюсаренко, штурманский электрик, показал, что все зачеты на допуск к самостоятельному управлению по занимаемой должности у большинства членов 604-го экипажа командованием принимались формально.
Отвечая на вопрос, как происходила сдача зачетов на самостоятельное управление, он сообщил, что первоначально экипажу были установлены сроки сдачи зачетов (до трех месяцев) и было развернуто соцсоревнование по боевым частям с вывешиванием результатов сдачи. В начальный период эта сдача зачетов была организована так, что хотелось учить и сдавать больше, чем другие, но когда подошли сроки сдачи зачетов и у некоторых они остались не сданными, у всех «скопом», быстро собрали зачетные листы и «закрыли» все зачеты без их сдачи. У свидетеля не были сданы некоторые вопросы по специальности, что же касалось зачетного листа по устройству ПЛ, то осталась не сданной треть вопросов. Тем не менее, зачетные листы им закрыли. В дальнейшем свидетель видел эти зачетные листы сшитыми в отдельную папку.
7.3. Взаимоотношения внутри второго экипажа
Неопределенность положения второго экипажа (быть ему техническим или боевым экипажем), частое нахождение его в Учебном центре, вне места постоянной дислокации корабля, отсутствие надлежащего контроля со стороны командования дивизии стали причинами снижения дисциплины и ухудшения взаимоотношений внутри воинского коллектива.
В период с 1987 по 1989 г. в экипаже отмечались факты пьянства, ухода с вахты во время ее несения, занятия посторонними делами во время несения вахты, нечестности. В повседневной деятельности допускались многочисленные нарушения воинской дисциплины и установленного на корабле порядка.
Как следует из показаний оставшихся в живых членов экипажа, флагманских специалистов 6-й дивизии и 1-й флотилии, непосредственно перед выходом на боевую службу экипаж был втянут командованием корабля в склоку, возникшую между заместителем командира корабля по политической части капитаном 3-го ранга А. С. Терновским и командиром БЧ-5 капитаном 2-го ранга В. И. Бабенко.
На партсобрании Терновскому было выражено недоверие, и поэтому вместо него был назначен капитан 3-го ранга Ю. И. Максимчук.
Решение о замене в экипаже за 14 суток до выхода в море основного должностного лица, ответственного за формирование межличностных отношений, настроений, ценностных ориентации, мотиваций на боевую службу, не могло не сказаться на дисциплине экипажа и его отношении к выполнению задач боевой службы.
В связи со слабой подготовкой второго экипажа и его недобросовестным отношением к матчасти от выхода на боевую службу с этим экипажем по различным причинам уклонились мичман Бобровников, капитан 3-го ранга Боровский, майор медицинской службы А. Д. Улитовский. Еще до выхода они имели мнение, что на боевую службу со вторым экипажем они ни в коем случае не пойдут, и приняли все меры, чтобы не пойти.
Мичман Ткач идти на боевую службу в этот поход также не желал и договаривался, чтобы его подменил мичман Полухин, но капитан 1-го ранга Ванин настоял, и Ткач на боевую службу 28 февраля 1989 г. пошел.
Свидетель В. В. Геращенко по этому вопросу дал показания, что еще до выхода он слышал от майора медицинской службы Улитовского, что многие просто боятся идти на боевую службу с их экипажем. Сам Улитовский говорил, что он ни под каким предлогом не пойдет на боевую службу. Мичман Бобровников так и сказал:
Свидетель А. Д. Улитовский, начальник медицинской службы первого экипажа К-278, показал, что такая взаимная неуверенность друг в друге явилась главной причиной многочисленных отказов офицеров и мичманов второго экипажа идти на боевую службу. Искали всякие причины, чтобы уклониться от нее. Например, капитан 3-го ранга Боровский просто уперся, сказав, что болен и по состоянию здоровья не может идти в море, и не пошел на боевую службу.
На контрольном выходе К-278 со вторым экипажем перед боевой службой из-за повышения содержания кислорода в атмосфере VII отсека (не менее 30 %) была создана пожароопасная обстановка. Данное обстоятельство подтверждается показаниями свидетелей А. Д. Улитовского, В. Т. Тарасенко и В. А. Грегулева.
В. Т. Тарасенко:
Из показаний свидетеля В. Т. Тарасенко следует, что в феврале 1989 г. в составе второго экипажа на К-278 он выходил на контрольный выход в качестве специалиста-трюмного и нес вахту в VII отсеке.
Во время одной из вахт он обнаружил, что в отсеке повышено процентное содержание кислорода. При замере содержания кислорода в атмосфере отсека с помощью переносного газоанализатора, он обнаружил, что кислорода в VII отсеке больше положенной нормы.
Ручка реохорда не позволяла точно определить содержание кислорода в отсеке, т. к. с помощью переносного анализатора возможно произвести замер кислорода только до 30 %, а в данном случае оно превышало 30 %.
Он сначала не поверил этим показаниям прибора и решил произвести проверочный замер в смежном VI отсеке. Произведя замер, убедился, что прибор исправен и процентное содержание кислорода в VI отсеке в норме. Тогда он вернулся в VII отсек и еще раз произвел замер. Газоанализатор опять показывал повышенное содержание кислорода более 30 %.
Свидетель А. Д. Утитовский показал, что на контрольном выходе в течение трех суток из четырех он лично докладывал на подведении итогов в ЦП капитану 1-го ранга Ванину о повышенном содержании кислорода в VII отсеке, доходившем до 29–30 %.
Такое содержание кислорода в кормовом отсеке было практически постоянно.
А. В. Зайцев:
Свидетель А. В. Зайцев заявил, что на контрольном выходе в море перед боевой службой вахтенными VII отсека отмечалось повышение содержания кислорода в этом отсеке до 30 %. Он помнит, как при нем на контрольном выходе капитан 2-го ранга Бабенко возмущенно говорил, что Грегулев
В. А. Грегулев:
Свидетель В. А. Грегулев сообщил, что причина большого процентного содержания кислорода в VII отсеке состояла в том, что на К-278 раздача кислорода по отсекам производилась путем открывания клапана на коллекторе раздачи кислорода, расположенного во II отсеке.
Конкретно по этому вопросу свидетель пояснил: во время контрольного выхода ему лично пришлось возиться с системой автоматики «Сорбент» и поэтому на то, что было с кислородом в VII отсеке, он тогда не обратил внимания. На контрольном выходе в феврале 1989 г. он был просто задерган командованием и пропустил повышение кислорода в VII отсеке.
Для того чтобы в дальнейшем избежать перенасыщения VII отсека кислородом, он составил график подачи туда кислорода. Как только вахтенные VI отсека докладывали ему или в ЦП о том, что в отсеке превышение кислорода, иногда доходившее до 30 %, он немедленно отключал подачу кислорода в VII отсек и принимал меры по нормализации газового состава воздуха в кормовых отсеках (путем его перемешивания в отсеках).
