показался второй детектив. Патриция злорадно отметила, что и он двигается затрудненно. Невольно вспомнила, как сама летела на пол в океанарии. Последним вылез Эндо — в наручниках.
Узрев своего обожаемого супруга, Патриция уронила велосипед и подскочила к инспектору.
— С ума сошли, — выпалила она вместо приветствия.
— Весьма сожалею, — официальным тоном произнес Ямура, обращаясь к Эндо.
Эндо выказал некоторые признаки раздражения. По мнению Патриции, имел на это полное право. Уже второй раз полицейские оказывались у него на пути. Вероятно, Ямура сообразил, куда могла сбежать Элен, и отправил помощников проверить. Те натолкнулись на Эндо и проявили особое рвение. Пришлось тому посидеть в наручниках, пока недоразумение не разрешилось.
Теперь наручники были сняты. Эндо потер запястья и язвительно заметил:
— Вам еще повезло, инспектор, что за это время не явился настоящий преступник и не расправился с моей женой.
— Полагаю, это вам повезло, — огрызнулся Ямура. — Мало того, что мешаете нам работать, так еще таскаете за собой жену…
Инспектор неожиданно осекся. Молча уставился на Патрицию, затем вытянул шею и огляделся по сторонам, проверяя, нет ли поблизости еще особ женского пола. И снова требовательно посмотрел на Патрицию. Та кивнула. Ямура неожиданно улыбнулся. Так широко и радостно, что Патриция невольно растерялась. «Можно подумать, давно не получал известия приятнее». Спустя мгновение, она разгадала причину такого веселья. «Останусь жить в Тайане, Элен придется часто навещать меня. Инспектор сможет с ней видеться».
— Поздравляю, — сказал Ямура. — Когда же вы поженились?
— Только вчера, — ответила Патриция, сияя.
— И ваша подруга, как понимаю, прибыла с поздравлениями? Где она, кстати?
— Осталась в домике.
Инспектор разом перестал улыбаться.
— Значит, вы бросили ее одну, а если убийца…
Эндо отметил, что за его жену инспектор так не волновался.
— Убийцу я поймала, — скромно заявила Патриция.
Ямура с Эндо одновременно шагнули к ней, схватили за руки и рявкнули:
— Как???
Патриция оглянулась на море. «Эх, жаль, отсюда не видно».
— Он болтается в лодке посреди бухты. Я слила бензин. — И она грустно добавила: — Эндо, не поверите, это Комито.
Эндо действительно не поверил.
— Комито? Не может быть!
— Сама не хотела так думать, — заторопилась Патриция. — Но…
— Комито не убийца, — отрезал Эндо.
Ямура, заинтересованный такой категоричностью, спросил:
— Ваш приятель?
— Я знаю Комито, — так же непреклонно и резко продолжал Эндо, — мы вместе воевали.
— Расскажите подробнее, — потребовал Ямура, обращаясь к Патриции. — Почему вы его заподозрили?
Патриция растерянно поглядела на Эндо.
— Но вы же сами сказали: первый, кто к нам пожалует, — убийца.
Эндо нетерпеливо отмахнулся.
— Мне и в голову не могло прийти, что сюда явится Комито. Когда последний раз созванивались, он уверял, что занят по горло. Готовится к очередной поездке.
— Выходит, я поймала не того? — ужаснулась Патриция.
Ямура пристально посмотрел на нее.
— Вы задержали Комито лишь из-за предупреждения Эндо?
Патриция, совершенно ошеломленная тем, что она, оказывается, ошиблась, начала оправдываться:
— Нет, он впрямую спросил о чайнике. Мол, слышал от профессора Шеня и хочет взглянуть.
Эндо хмуро смотрел на жену, и в его взгляде ясно читалось: «Сам виноват. Не надо было оставлять ее одну».
— Профессор Шень мог рассказать Комито о чайнике? — продолжал допытываться Ямура.
— Мог, — созналась Патриция.
Инспектор вздохнул.
— Что-нибудь еще?
— Когда я сказала, что чайник остался в городе, у Элен, Комито сразу заторопился уезжать. Собирался навестить Элен, передать ей от меня привет. Правда… — Патриция невольно запнулась, — он и до этого предупреждал, что спешит.
Эндо, постукивая по траве носком ботинка, с неудовольствием поглядывал по сторонам: «К чему этот допрос? Только время теряем. Ясно, кажется, сказал: Комито не убийца. За свои слова я отвечаю».
— Комито сразу поверил, что чайника нет в доме? — не отставал инспектор. — Сам искать не пытался?
Патриция покачала головой:
— Нет. Он еще прежде заглянул во все кухонные шкафы…
— Зачем?
— Расставлял продукты. Привез с собой целую сумку гостинцев. Я подумала, что это предлог, — прошептала Патриция; все подозрения ей уже казались бредом. — Особенно после того, как он попросил заварить чаю. Решила, хочет посмотреть на чайник.
— Это все? — мрачно спросил Ямура.
Патриция опустила глаза и ничего не ответила. Эндо сочувственно обнял вконец расстроенную жену и сердито посмотрел на инспектора.
— Оставьте ее в покое. Она не служит в полиции и не обязана быть прозорливой.
Ямура едва сдержался, чтобы не ответить, кому следовало быть прозорливым. «Или не знаете способностей вашей жены?» Вовремя вспомнил, что и сам проницательностью не отличился: Элен сбежала-таки.
Патриция схватилась за голову.
— Что я наделала! Комито торопился. Из-за меня он опоздает на совещание! Самую интересную и важную работу поручат другим. Место упокоения госпожи Ота найдет не он…
И Патриция ударилась в слезы. Эндо обозрел горизонт.
— Надо как-то вылавливать Комито, — хладнокровно заметил он.
Патриция зарыдала еще горше. Она знала, что все рыбаки в море и до вечера не вернутся. Остается ждать полицейский катер. Комито придется еще несколько часов провести в лодке. А он был так заботлив. Привез гостинцы, руку обожженную помог лечить, беспокоился. И как она отблагодарила! Вдобавок Элен осталась одна, уверенная, что все опасности позади. А вдруг убийца вздумает туда наведаться? И не станет ждать ночи?
Инспектор, вероятно, думал о том же, потому что решительно заявил:
— Я иду в домик на сваях.
Эндо согласился и сказал:
— Тогда я напрямик поднимусь к Павильону.
Патриция испуганно вздохнула, но не осмелилась возразить.
— К Павильону? — переспросил Ямура.
— Да, буду ждать там.
Только теперь Патриция сообразила, что Ямура ничего не знает о кладе. Эндо в двух словах поведал о картинках на чайнике, легенде и сделанных выводах. Патриция торжествовала: никогда еще в черных миндалевидных глазах инспектора не вспыхивало такое изумление. Ямура, бесспорно, был поражен, но — к
