Голос у ПОПа стал мягче, и Утяев наконец пришел в себя.
— А можно вам задать вопрос? — спросил он. Маленький директор утвердительно кивнул головой, когда ПОП перевел ему просьбу Утяева.
— Скажите, почему вас так волнуют летающие объекты? А? — спросил Утяев.
Маленький директор коротко вскрикнул, и ПОП тут же сказал:
— На этот вопрос мы можем ответить только с разрешения нашей матушки…
Утяев понимающе кивнул головой, хотя не понял, кто такая эта матушка.
ПОП забрал со стола черную папку и в одну секунду исчез, провалился вниз. Под ногами у Утяева щелкнул люк.
Маленький директор жестом пригласил Утяева к выходу.
5
Когда лифт тронулся, желтый солдатик, оказавшийся в лифте вместе с Утяевым, сказал:
— Устраивайтесь, папаша, поудобнее. Сейчас полетим.
— Но это же лифт! — удивился Утяев.
— Что из этого? У нас все летает. Любой ящик, любая коробка, если, конечно, в днище вмонтирован ДДМ.
— Что такое ДДМ?
— Дальнодействующий магнит.
Утяев вздохнул, он устал от бесконечных сюрпризов, которые ему здесь преподносят. Его угнетала мысль, что ни с одним интересным человеком пока не встретился, будто ничего и нет в этом городе, кроме чудо-техники. Душевная усталость усиливалась еще и тем, что он, как это выяснилось, не мог влиять на ход событий, — за него решали, планировали и вдобавок заставляли отвечать на вопросы, которые его ставили в тупик.
Он вздохнул: «Ну что ж, полетим».
Тут он заметил, что у сопровождающего его солдатика маленькие белесые бакенбарды. «Особо важный солдатик», — подумал Утяев и вслух сказал:.
— Вы хорошо говорите по-русски.
— Я буду вашим переводчиком на заседании УК-5.— И, заметив вопросительный взгляд Утяева, пояснил: — УК-5 — ученый комитет пятого ранга.
— А сколько всего рангов?
— Пять.
«Ого-го», — подумал Утяев и сел наконец на лавочку, как раз напротив зеркала, вмонтированного в стенке лифта.
На Утяева смотрел усталый круглолицый мужчина с седыми висками. Он покачал головой, как бы говоря: «Бедняга ты бедняга».
Лифт между тем уже летел. Дверцы механически защелкнулись на две белые скобы, и на стенке рядом с Зеркалом вспыхнул экран. Там были только облака.
— А кто управляет полетом? — спросил Утяев, не найдя в лифте никаких рычагов и кнопок.
— Полет запрограммирован. Не волнуйтесь.
Утяеву представилась летящая над городом неуклюжая коробка, которая в любую секунду может столкнуться с другой такой же коробкой (их наверняка тут сотни в небе), и ему стало не по себе.
— Неужели мы не могли поехать на такси?! — скорее воскликнул, нежели спросил, Утяев.
— Что такое такси?
— Такси?.. Такси — э-э-э… машина общего пользования, автотранспортер… У вас есть такси?
— Это транспорт для бедных. Он называется ОДП — общедоступное передвижение.
— Вот, пожалуйста. Следующий раз я поеду на ОДП.
— Зачем? — удивился солдатик с баками. — Вы потеряете много времени. А время — это чистый капитал. Такие люди, как вы, за минуту могут заработать миллион.
Лифт в полете чуть раскачивало. Утяев окончательно оробел.
— Нет, нет, — возразил он, стараясь придать своему голосу побольше твердости. — Я больше… э-э- э… не полечу, как хотите…
Солдатик, видимо, не мог понять Утяева.
— Простите, но зачем вам ОДП, если за вами лично закреплен теперь ДДМ?
Эта новость Утяева еще больше встревожила.
— Кто закрепил за мной ДДМ?
Солдатик пожал плечами. На такой вопрос ему не полагалось, видимо, отвечать. Он для солидности погладил рукой свои белесые баки и промолчал.
Утяев достал из кармана платок и вытер вспотевший лоб. Теперь он собственник. Надо рассказать Ефрему о ДДМ, Может, с помощью этого чудо-магнита удастся организовать побег из страшного города.
Подумав так, он метнул быстрый взгляд на солдатика. Тут многие умеют читать мысли своих собеседников. Влипнешь еще в историю.
— Вас как зовут? — спросил Утяев.
— Овва.
— Иван?
— Нет, Овва. Два «в» и без «н».
— Вы эмигрант?
— Что значит эмигрант?
— Ну, как бы сказать?.. Из другой… э-э-э… страны приехали.
Солдатик уколол Утяева острым взглядом.
— Нет, — сказал он подчеркнуто резко. «Врешь», — хотел сказать на это Утяев.
— Откуда же у вас такое хорошее знание языка? Э-э-э, откуда?
— Изучил, — сказал Овва, пожав плечами, мол, чего тут особенного.
«Все вы врете», — подумал Утяев, но опять промолчал. Его жизнь сейчас зависит от этого Оввы, и надо быть поосмотрительней.
Разговаривая, Утяев следил за экраном. Плыли и плыли облака. Странно, разве можно по облакам ориентироваться? Но расспрашивать уже не было сил.
Они оба молчали. Овва взглянул на часы. Впрочем, Утяев не мог утверждать, что это были часы. Свет, излучаемый циферблатом, ежесекундно менялся по своей интенсивности и окраске, при этом Овва поглядывал и на свои «часы», и на экран.
— Через минуту будем на месте, — сказал наконец Овва.
Утяев продолжал про себя рассуждать. «Это же надо, при такой удивительной технике летают в дурацких лифтах и ящиках. — Он поморщился. — И игрушки у них дурацкие… Не сдержусь, видно, я и где- нибудь скажу: не впрок вам ваша цивилизация…»
От резкого толчка Утяева прижало к стенке. Он взглянул на экран — облако приближалось и росло.
— Смотрите, э-э-э!.. — вырвалось у Утяева.
Овва мгновенно выключил экран. Приподнял за нижний край зеркало, и Утяев увидел нишу, где отблескивало множество приборов. Подергав за рычажки, Овва опустил зеркало.
— Вот чего я боялся, — сказал он и сел на лавочку.
— Э-э-э, что? Что случилось?
— НЭС, — вздохнул Овва.
— Э-э-э… что?
— Нелегальная энергосистема перехватила наш полет… Бандиты, им это даром не пройдет.
— Простите, я не понял. Э-э-э, куда мы теперь летим?
