все понятия перевернуты, все идеалы искажены. Впрочем, их просто нет. Да, это варварство, с удобствами на грани чудес… О, как все мне опротивело! Обрыдло, как у вас говорят…
В эту минуту Утяеву пришла на ум счастливая мысль.
— Послушайте! — воскликнул он, перебивая Овву. — Помогите нам убежать!.. Нет, я хочу сказать, э- э-э… убежим вместе! К нам, на родину!
Взгляд у Оввы погас.
— У меня нет родины, — сказал он. И, помолчав, повторил: — Нет.
— То есть как?
— Не спрашивайте меня ни о чем. У меня нет родины.
Наступила пауза. Овва не стал продолжать свой монолог, впав сразу в уныние, а Утяев задумался и тоже молчал. «Вот, — вздыхал он про себя, — встретился наконец с хорошим человеком, но у него нет крыльев. Летает на своем чудо-лифте, а своих крыльев нет». Потом невольно спросил себя: «Значит, у меня они есть, крылья? Почему они есть у меня?» И улыбнулся сладко и тихо, будто одержал огромную победу.
Овва медлил, как он сказал, сниматься с якоря. На его голове уже были новые наушники, похожие на пожарную каску, если верхнюю часть у нее отсечь.
Слушал эфир. И уже добрых четверть часа.
— Что там? — вновь забеспокоился Утяев. — Э-э-э, шухер?
— Вот именно! Великий ваш язык! Настоящий шухер. Нас ищут.
— И что же теперь… з-э-э-э… делать?
— Ночью заявимся. А пока позвоним в гостиницу. Успокоить надо вашего Бунтаря, чтоб не разыскивал.
— Кого, кого?
— Ну этого, как его…
— Ефрема Ивановича?
— Да. Скажите ему — игрушками, мол, торгую, зайцами и всякими зверями. Скоро вернусь.
— Я не понимаю, — удивился Утяев. — А как же это самое, силовое поле изоляции?
Овва засмеялся:
— Это моя забота, папаша.
— Прокол действует?
— Вот именно. Вы человек сообразительный… Я вам скажу так: у нас все можно — оболгать, обмануть, дезинформировать. Вся наша чудо-техника работает на ложь. Трудно прорваться к людям с правдой.
— Ничем вам не могу помочь, — вздохнул Утяев. — Продолжайте в том же духе.
— Дожили, папаша… Теперь не мешайте мне. Послушаю, что делается в кабинетах БОВа и УК-5.
6
Маленький седой генерал мелкими шажками бегал по своему огромному кабинету. Вызванные им старшие офицеры стояли навытяжку у стола.
Генерал, остановившись, взглянул на портрет матушки, висевший на стене почти под самым потолком. Матушка с портрета кивнула головой, и генерал сел за стол. Офицеры продолжали стоять навытяжку.
Генерал засвистел, запел на своем языке, то и дело похлопывая по столу своими маленькими кулачками.
— Господа офицеры! — начал генерал, вволю насвистевшись, что, видимо, было бессловесным вступлением. — Сложившаяся обстановка вынуждает нас принять ответные меры. Суть дела, вероятно, вам уже известна. В нашем городе появился ученый — инопланетянин. Этим не замедлили воспользоваться наши друзья с УК-5. Вновь поднята шумиха вокруг гипотезы о сингулярности. Факт подтверждения гипотезы инопланетянином окажется огромным козырем в руках УК-5. А это значит, — генерал ударил кулачком по столу. — Вы знаете, что это значит! Ученые пытаются доказать нашей дорогой матушке, что генералы ей не нужны, что мы, видите ли, дорого обходимся. Ложь! Ложь! Мы всегда поддержим ученых, работающих на оборону! Но астрофизическим фантазерам, напускающим в обществе туман пацифизма, не место в Желтом Дьяволе! Не допустим выступление на заседании УК-5 инопланетянина! Мы не потерпим вмешательства в наши дела инопланетян!..
Старшие офицеры, стоящие навытяжку, зашумели, заволновались. Но генерал повысил голос:
— Да, да, да! Пусть нам не говорят, что мы зря хлеб едим. Приказываю привести в готовность всю загородную артиллерию в целях…
Вскочив с кресла, генерал быстро, на одних каблучках повернулся. Лицом к сидящей на троне матушке.
— Я бы хотел доложить вам, ваше величество, что именно по инициативе УК-5 в город была допущена группа шпионов… — Лицо старушки нахмурилось. Генерал на секунду замялся. Но тут же вновь уверенно заговорил: — Я располагаю сведениями, ваше величество, компрометирующими пришельцев. Хочу обратить ваше внимание на возможность заговора против нашего города. Девочка, которую вы собираетесь использовать для разведения цветов, очевидно, служит им прикрытием… — Матушка на троне еще сильнее нахмурилась. Но генерал больше не тушевался. Он продолжал: — Не беспокойтесь, ваше величество, никакой трансляции мы не ведем. Это заседание я записываю для вас и для инопланетян на всякий случай. Я вам докладываю, ваше величество, что мы не собираемся отпускать господина Утяева, пока он не выдаст секретных данных… Наша цель — получить у него показания, которые бы не позволили некоторым друзьям с УК-5 сильно задирать свои носы.
Генерал замолчал и замер перед троном навытяжку, как и все присутствующие в кабинете. Матушка, однако, молчала. Минуту, две. И вдруг она трижды кивнула головой, слабо улыбнувшись. Однако, что это значило, не понял, кажется, никто или во всяком случае — каждый по-своему.
УК-5. Если бы Президент УК-5 был не в штатском костюме, а в генеральском, никто б его не отличил от начальника БОВа. Да и кабинет этот походил на генеральский как две капли воды. Приглашенные в кабинет консультанты и ученые помощники в бакенбардах сидели за длинным столом в глубокой задумчивости.
Президент, чью речь переводил Овва в своем лифте, поклонился сидевшей на троне матушке и, дождавшись кивка ее головы, начал свою речь, предварительно с минуту посвистел, что являлось, видимо, бессловесным вступлением.
— Господа! Сложившиеся обстоятельства вынудили меня собрать вас. Мы обязаны принять незамедлительные ответные меры. Речь идет о беспрецедентном вмешательстве в наши дела определенных кругов из БОВа. Ничего не понимая в трансцендентальном характере таких извечных категорий бытия, как пространство и время, они ополчились на наши принципы и ведут игру грязными методами. Похищен наш гость инопланетянин Ростислав Утяев. Дабы оправдать свои поступки, БОВ распространяет среди определенных кругов сведения, компрометирующие науку, не понимая того, что это палка о двух концах. Я прошу у ее величества матушки помочь нам найти инопланетянина, судьбой которого БОВ не имеет права распоряжаться. — Президент и все за ним повернули головы в сторону трона, на котором тихо сидела старушка. — Ваше величество! — сказал дрогнувшим голосом Президент. Но выражение лица матушки не менялось. Тогда Президент поднялся с кресла. — Хорошо. В таком случае, ваше величество, мы будем разыскивать Утяева своими силами. Разрешите?
Матушка, помолчав, трижды кивнула головой и слабо улыбнулась. Она любила казаться всем доброй.
Утяева уже тянуло ко сну. Он зевнул и, усмехнувшись, сказал Овве:
