источник сырья для элементалов и элементариев (представителем последних была Маргарита) интереса не представлял. Над печкой в потолке была дверца; отодвинув жезлом связку пищавших бройлеров, часть из которых, вспыхнув, попадала на пол, Макналти включил фонарь на шлеме и приподнял дверцу головой, внимательно осматриваясь по сторонам. На чердаке были пучки растений, метлы, нерассортированные скелеты, но, в основном, толстая, как шерстяной чулок, паутина, заполнявшая все свободное пространство. Спрыгнув на пол, Стив обошел печку, за которой обнаружил дверь в чулан. Здесь были чучела черных котов, воронов, сов, бутыли с заспиртованными человеческими и звериными органами, опять метлы, бадья со ртутью, — вперемешку со всяческим хламом.
— Ну вот и все, — сказал Густав, выпрямляясь и отряхивая руки от воды.
— А ваш друг, он что, руки мыть не будет? — поинтересовалась Мэгги, выливая воду обратно в колодец.
— Нет. Он вчера перед обедом их мыл. Слишком часто водой пользоваться нельзя — язвы будут, — последовало объяснение.
Вернувшись в сопровождении Мэгги в пиццерию, Густав вопросительно взглянул на Стива. Тот отрицательно помотал головой. Подойдя к столу, Эшер подхватил рюкзак, вдел руки в лямки и, набросив на голову шлем, решительно направился к выходу.
— Ой, что же это? Куда вы? А за заказ кто расплачиваться будет? — растерянно спросила Маргарита.
— Какой заказ? Мы ничего не ели, — ответил Стив, закидывая за спину свою поклажу.
— Что значит не ели? Ситро открывали? А это еще что такое? — Мэгги заметила обгорелых мышей на полу. — Кто за паленых курей заплатит?
Видя, что ее слова не производят никакого эффекта, Мэгги, на ходу осыпая гостей замысловатыми проклятиями, подбежала к двери и загородила ее своим телом.
— Не уйдете, пока все не сожрете и не расплатитесь! Паршивцы какие! Я-то думала — приличные клиенты, а они — жулики!
Внешность Маргариты ввиду, очевидно, избытка эмоций стала меняться: родинка превратилась в мясистую фиолетовую бородавку, из подбородка проклюнулась жидкая седая бороденка, ноги укоротились и сильно погнулись.
— Маргарита, — очень тихо сказал Стив.
— Да? Чего? — встрепенулась хозяйка «Птицца-Хата».
— Ты в зеркало давно гляделась?
— Что за зеркало? Какое зеркало? — недоумевающе переспросила Мэгги.
— А вот какое, — с этими словами Стив достал из нагрудного кармана и щелчком раскрыл небольшую вещь, похожую на пудреницу. — Угловое.
Маргарита мгновенно сплющилась до размеров небольшого блинчика, перекатилась в противоположный угол, где, развернувшись до исходного вида скверной старушки, запричитала:
— И не стыдно вам таким мучениям пожилых женщин подвергать! Что я плохого сделала! Хулиганы!
— Ты лучше подумай, Маргарита, как следует, и вспомни, не проходил ли кто сегодня утром мимо твоей харчевни, — вкрадчивым голосом доброго следователя произнес Густав.
— У нас, кроме зеркальца, еще кое-что поинтереснее есть, — подбодрил старушку Стив.
Мэгги помолчала, посопела, потом сквозь зубы проскрежетала:
— У плетня спросите. Им там все видно. Я тут на кухне хлопочу весь день, мне на улицу пялиться некогда.
— Спасибо за помощь! — Густав открыл дверь, но, сразу же захлопнув ее, повернулся к Маргарите:
— У тебя, смотрю, шинковальный аппарат на вход и на выход работает. Нам как, в твоей харчевне порядок навести?
Старуха, ворча, залезла за печку и что-то со скрипом повернула.
— Проваливайте.
Эшер вновь открыл дверь; лезвие гильотины медленно опустилось перед ними. Уже на пороге Стив резко повернулся и погрозил жезлом старухе, которая бормотала по их адресу проклятия, царапая воздух узловатыми пальцами. Старушка запнулась, засмущалась и бежала через боковую дверь.
Возле плетня Стив, ничего не говоря, для устрашения ткнул угловое зеркало в нос ближайшей голове, и когда та с громким хлопком исчезла, следующая голова, запинаясь, рассказала все, что хотели узнать посетители пиццерии:
— Тот мужик сразу пошел по левой стороне, а сюда не сворачивал. Он весело так шел, веточкой помахивал. В нашу сторону даже не глянул. В ресторан не заходил. Дальше отсюда не видно.
— Все согласны с тем, что было сказано? — грозно спросил Густав остальные головы. Те, насколько позволяла анатомия, оживленно закивали.
— Будут добавления или исправления? — задал вопрос Стив. Самая дальняя голова прокашлялась и робко сказала:
— Он, по-моему, прямо к церкви пошел.
— А ты откуда знаешь? — Густав подошел к голове вплотную и испытующе посмотрел ей в глаза.
— Мне тут в щель между домами видно. В казино он не пошел, в магазин тоже, — голова совсем застеснялась; языки путались у нее между зубов.
— Ишь ты, наблюдательная какая. Как тебя зовут?
— Сюзанна.
— Молодец, Сюзанна. А ну-ка, открой рот, закрой глаза, — с этими словами Густав пошарил в отсеке рюкзака.
Голова послушно выполнила приказание, и Эшер бросил ей в усеянную гнилыми зубами пасть небольшую пилюлю. От неожиданности Сюзанна проглотила таблетку не жуя. Остальные ее подруги на заборе сильно скосили глаза, так как особо крутить шеей не могли, и с интересом наблюдали за происходящим. Сюзанна выпучила глаза, побагровела, потом пожелтела. Затем внутри головы что-то треснуло, и уши Сюзанны развернулись до размеров крупных лотосов, только фиолетового цвета, волосатых и с перепонками.
— Счастливая, — вырвался у остальных голов вздох зависти.
Сюзанна радостно помахала своими чудесно изменившимися органами и скороговоркой стала благодарить Эшера.
— Не стоит, не стоит, — Густав с интересом наблюдал, как одна из гадюк, высвободившись из плетня, норовит цапнуть его за ногу. Поскольку комбинезон был защитным, змею подстерегало крупное разочарование: вскоре последовал хлопок, и на месте пресмыкающегося осталась горстка пепла.
— Больше ничего вспомнить не получается? — Густав, довольный исправностью своего обмундирования, вновь обратился к Сюзанне.
— Ой, я только что вспомнила, — затараторила голова, — он в спортзал зашел. На правой стороне.
— Ладно, спасибо, будем иметь в виду. Прощайте, девочки, — с этими словами Густав пересек улицу; Стив последовал за ним.
— Итак, мы знаем, что Франц не пошел ни в злачные места, ни в лавку, ни в гимнастический зал. Если мы его найдем, у меня к нему будет один вопрос — как ему удалось так легко проскользнуть через всю улицу без какого-либо снаряжения? — рассуждал по дороге Эшер.
Относительно спортзала Густав был совершенно уверен, поскольку знал, что разновидность элементариев, распространившаяся в Сапале, имела свойство: после того, как им сделаешь добро, всегда норовили учинить какую-нибудь мелкую гадость или соврать.
— А я хотел бы его спросить… — начал было Стив, но осекся и стал внимательно вглядываться в коттедж, мимо которого они проходили.
— Что там? — спросил Густав.
— Пошли со мной, — Макналти свернул на дорожку, которая подходила к особняку. — Если не ошибаюсь, Богенбруму, кроме церкви, больше быть негде.
