ни в положении их тел ничего не менялось. Если они и следили за состоянием пациента, то совершенно невидимым для постороннего наблюдателя способом.
Поднявшись на второй этаж, Морис заметил, что, в отличие от медицинского персонала, котята на картине изменили позу и, похоже, вступили между собой в дискуссию по поводу внутреннего устройства клубка. Вейвановский громко постучал в дверь спальни; изнутри сонный голос Филомелы ответил: «Иду!». Через минуту в халате, наброшенном поверх пижамы, она уже спускалась по лестнице.
— Как проходит дежурство? — спросила Венис, с трудом подавляя зевок.
— Абсолютно спокойно.
— Вы в другие спальни не заглядывали?
— Нет. Вы мне таких инструкций не оставляли.
— Ну и хорошо. Не заходите туда без особой надобности. У вас есть пять минут технологического перерыва. Уборная — справа от спальни.
Морис поблагодарил Филомелу и, развернувшись кругом на ступеньке лестницы, отправился удовлетворять свои технологические потребности. Выйдя из уборной, он столкнулся с Венис, ожидавшей его в коридоре.
— Я заставил вас ждать? Извините!
— Не надо извинений, ваш перерыв еще не окончился. Хотела вас предупредить — не просите люпус, чтобы он вас разбудил, если все-таки вздумаете заснуть. Что он, что фантомы понимают только непосредственные команды.
— Я знаю: уже попробовал из интереса заказать побудку. Ничего не случилось. Но можете не беспокоиться — детектив интересный, а от вашего кофе и так не заснешь. Что это за сорт?
— Самый обычный. Но с тройным содержанием кофеина, — хихикнула Венис.
— Понятно. Все продумано, осечек не произойдет. Когда мне вас будить?
— Без пяти три. У вас теперь — как это называется? Собачья вахта?
— Нет, собачья вахта будет следующей, с трех до пяти.
— Действительно. Я уже подзабыла, хотя сколько раз сама дежурила. Ну ладно, я пошла.
— Приятных вам снов.
— Спасибо.
В спальне фантомы немного изменили свои позиции, да рядом с кофейником, полным свежего напитка, появилась горка бисквитов. Надо будет потом поблагодарить Филомелу за заботу подумал Морис, углубляясь в роман. Инспектора Кагосиму накормленного ядовитой рыбой фугу, обмотанного по рукам и ногам колючей проволокой, с камнем на шее и дымящейся динамитной шашкой в зубах злобные гангстеры поставили на краю разверстого канализационного люка, внизу которого, на глубине двухсот ярдов, плавали белые, голубые и просто голодные акулы. Морис, дойдя до конца страницы, полагал на следующей узнать, каким образом Кагосима выпутается из этих мелких неприятностей, но неожиданно ощутил внутри головы знакомое прикосновение. Неужели его вызывали на связь? Очень некстати. Морис посмотрел на медсестер — они, конечно, не смогут нажаловаться Филомеле, даже если он наплюет на все и отправится домой спать. Просто будет очень неудобно перед хозяйкой, если поутру она обнаружит в своих комнатах двух больных, лежащих на полу а в третьей палате — дежурного, в глубоком трансе валяющегося среди зеленой пыли. Хотя, подумал Морис, с другой стороны, можно будет отключиться буквально на мгновение, извиниться перед братьями за невозможность встречи и тут же вернуться назад.
Вейвановский отложил книгу в сторону и закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Однако не успел он войти в требуемое состояние, как в голове раздался голос куратора:
— Приветствую вас, Младший Брат № 20! Первый этап операции прошел успешно. Выражаю вам благодарность.
— Какой операции? — не понял Морис.
— Неважно какой. Главное, что гости прибыли и размещены. Теперь ваша задача — связаться с тем, кто лежит в коме.
— Я, конечно, готов, но как?
Морис действительно ни разу не общался с полутрупами.
— Объясняю порядок. Один вы все равно многого не добьетесь, поэтому вам будет оказана помощь извне. Продолжайте погружение в состояние глубокой медитации. Там получите сигнал, как действовать дальше.
— Да, но…
— Все это займет не более десяти земных минут. Мы знаем, что вы на дежурстве. В экстренной ситуации тут же будете возвращены назад, не беспокойтесь. Начинайте!
Вейвановский глубоко вздохнул — то ли от обреченности, то ли для углубления медитации — и отключился от внешнего мира.
Густаву показалось, что его пинком вытолкнули наверх из зыбучего песка. Он смутно помнил обрывки длинных бесед, которые велись где-то между этим и тем светом. Единственное, что хорошо отложилось у него в памяти — разнообразные мучительные ощущения, страдание и полное отсутствие надежды. Вынырнув из беспросветной ямы, он с удивлением обнаружил, что находится внутри комнаты с постелью необычной конструкции, возле которой стоят две женщины. В углу помещения в кресле сидел незнакомый Эшеру мужчина со странным, оцепенелым выражением лица. Густав посмотрел вниз, ожидая увидеть свои ноги, но вместо этого увидел пол. Тела по-прежнему не было. Зато не чувствовалось никакого неудобства: Густава не сжимали, не трамбовали, не пропихивали в игольное ушко. Эшер понял, что он опять бестелесен.
— Здравствуйте!
Перед Густавом в воздухе висел светящийся сгусток яйцевидной формы.
— Меня зовут Морис.
— Здравствуйте. Густав Эшер.
— А вы, оказывается, умеете обмениваться мыслями напрямую! Это превосходно.
— Где я нахожусь?
— Планета Земля. Анды. Тупунгато. Дом Филомелы Венис. Возле своего тела. Приглядитесь. Вид у него, правда, не очень аппетитный.
— Это я? — Густав недоверчиво осмотрел куски демонтированного организма, опутанного трубопроводами.
— К сожалению, да. Вы находитесь без сознания, так как упали с большой высоты и получили тяжелые ранения. Почти несовместимые с жизнью.
Эшер начал смутно припоминать, как кто-то ему уже говорил нечто подобное.
— Насколько несовместимые?
Морису не приходилось до сих пор выступать в роли врача, приносящего плохие новости пациенту или его родственникам. Он задумался над тем, как бы не травмировать Эшера — излишние переживания могут повредить выполнению задачи, которую возложил на него куратор.
— Вам повезло: рядом оказался квалифицированный органотехник. Вас буквально по кускам вытащили с того света, — Вейвановский вовремя вспомнил формулировку Филомелы.
— А сейчас на каком свете я нахожусь?
— В параллельном с обычным и немного наслаивающимся на него. Поэтому вы видите земные предметы, но вас — никто. Вы замечаете перед собой светящийся кокон?
— Да.
— Это я. Мое земное тело сидит в кресле.
— Как это у вас получается?
— Особые таланты и много тренировки.
— Это вы меня вытащили сюда?
Морис решил, что не стоит посвящать Эшера в подробности его появления в астральном мире, организованного куратором при поддержке нескольких коллег.
— Нет. Такие вещи происходят совершенно непредсказуемо.
— По-моему ничего непредсказуемого не бывает. Давно я в таком виде?
