На кухонном столе горел маленький светильник в виде грибка, за окном шумел ветер. Луна закрылась желтоватой дымкой.
Крюков и Смирнов беседовали, обсуждали детали предстоящей рискованной операции. Николай только вскидывал на сыщика удивленные глаза, покачивал головой.
– Ну, ты даешь, мужик! А если сорвется? Смутно все это. Если ты чего-то не понял, не учел...
Всеслав развел руками.
– Некогда мне проверять и перепроверять, следить, выяснять подробности. Пан или пропал! Я чувствую, что не ошибся. Но интуитивные догадки – не доказательство.
– А ты о бабе подумал? Что с ней будет, если мы с тобой лоханемся?
– День и ночь о ней думаю... От Высших Сил я благословение получил, значит, у нас все пройдет, как задумано.
– Чего-о? – скривился Крюков. – Шутишь небось? У тебя это... крыша на месте?
– Не знаю, – честно признался сыщик. – Ты как? Согласен?
Николай помолчал, глядя в окно. Синяя от луны ночь стояла над городом.
– Опаздывает весна, – невпопад сказал он. – Раиса моя тепла так и не дождалась, не увидит больше, как распускаются и цветут гореловские сады. Командуй, сыщик. Авось не лоханемся. Ты все приготовил?
– Вроде все. Часть уже в машине, а кое-что здесь, в сумке. – Смирнов жестом показал на упакованную спортивную сумку у двери. – Бери! Ну, идем, что ли?
Крюков размашисто, неуклюже перекрестился, выдохнул:
– С Богом!
Во дворе ветер гнул голые деревья. Мужчины не чувствовали холода. У Славки внутри разливался жар, предвестник решающего момента.
– Поедешь за мной, – сказал он Крюкову. – Не отставай.
Ночные огни мигали, то рассыпаясь, то сливаясь в сплошные сияющие полосы.
До места доехали быстро, припарковали машины в стороне, чтобы в глаза не бросались. Улица была пустынна.
– А вдруг он там? – нервно спросил Николай. – Или нагрянет неожиданно?
– Не нагрянет. Ночью он спит дома, в своей постели, как все люди. Это часть его игры – быть обыкновенным, ничем не выделяться. У тебя мобильник с собой? Положи в карман! – сказал Всеслав своему помощнику. – Жди здесь, а я пойду искать. Найду – позвоню. Если кто появится, ты мне звони. Запомнил?
– Ага, – послушно кивнул Крюков и сел обратно в свой «Фольксваген». – Ветер поднялся, душу насквозь продувает! Как бы снега не нагнал.
Он начал было насвистывать нехитрый мотивчик, но выходило фальшиво, губы не слушались.
Сыщик издалека увидел фонари над входом в театр «Неоглобус», миновал их, внимательно вглядываясь в темноту. В домах кое-где горели окна. Ветер крепчал, шумел, лязгал водосточными трубами. Зловещий оркестр исполнял увертюру к ночной драме, которая еще не стала трагедией.
«Там такое здание, с высоким фундаментом и массивными колоннами, кажется, прямо за ним Лейла исчезла, – говорил Адамов. – Шел снег... Она велела мне закрыть глаза. Поэтому точнее не припомню».
– Чертов эскулап! – выругался Всеслав. – Не мог как следует рассмотреть, куда пряталась его барышня!
Между зданием с колоннами и следующим строением с толстыми стенами и маленькими окошками, отдаленно смахивающим на боярские палаты, зиял темный проем. Он как-то терялся в тени домов, а свет фонарей туда не проникал. Если бы не подсказка Адамова, сыщик прошел бы мимо.
Из проема веяло жутью. Хотелось набрать полную грудь воздуха, как перед нырком в глубину. По этим приметам Смирнов понял: он нашел то, что искал. И, уже не колеблясь более, он шагнул вперед, в густую непроницаемую тьму. Сразу со всех сторон его охватила тишина, словно и не бесновался на улице ледяной ветер, не завывал в каменных лабиринтах спящего города. Здесь, в кромешном мраке, застыло страшное в своей немоте безветрие, безвременье. В его неподвижности тонули все звуки...
Сыщик достал фонарь. Его безжизненный свет вырвал из темноты куски сырых облупленных стен, грязный слежавшийся снег, слепое окно с решеткой. Это был конец всех дорог, всех стремлений, всех надежд. Тупик безысходности.
Всеслав не ощутил себя на перекрестье времен, наоборот: в этом тупичке время отсутствовало, его не было вовсе. Здесь слились воедино глухая тишина, одиночество и тьма, пропитанная дыханием смерти.
– Это здесь... – прошептал он.
И тьма вобрала в себя, поглотила его шепот. За стенами не ощущалось жизни – скорее всего, старые здания пустуют, ждут продажи или ремонта.
Пятно света упало на незаметную железную дверку в стене, пятна ржавчины на ней казались черными. Сыщик подошел, попробовал открыть, дверь не поддавалась. Он достал из кармана набор отмычек и с третьей попытки справился с замком. То, как бесшумно, на смазанных петлях отворилась дверка, обожгло Смирнова радостью. Он отбросил последние сомнения и позвонил своему помощнику, объяснил, куда идти.
– Неужто нашел? – удивленно воскликнул Крюков.
– Кажется, да. Ты поторопись! Сумку спортивную не забудь.
