Печать фараона

– Давайте обсудим ваш сон, – сразу перешла к делу она. – Вы не против?

– А если против, то что? – угрюмо буркнул Хромов. – Станете меня пугать? Я согласился поговорить с вами потому... потому, что, возможно, я ошибся. То есть... монаха я мог видеть не во сне, а наяву.

Он исподлобья бросил взгляд на Еву – глаза у него были ясные, умные. Она затаила дыхание, боясь поверить в удачу.

– Почему вы так решили?

– Вчера... мы с вашим э-э... другом, господином Смирновым, побеседовали с директоршей книжного магазина. Вы в курсе?

Ева кивнула.

– Так вот, – продолжил Хромов. – После нашего визита, вечером... Вера Петровна вдруг позвонила мне сюда... и... она была очень напугана! Понимаете... она утверждает, что за письмом приходили еще раз!

– Тот же мужчина?

– Нет-нет, – Хромов нервно мотнул головой. – Женщина! Католическая монахиня. Вернее... она была так одета. Вера Петровна немного разбирается в подобных вещах, она говорит, что православные монахини выглядят иначе.

– И... монахиня тоже назвала пароль?

– Пароль! – состроил гримасу Хромов. – Как вы интересно выразились. Действительно... шпионские страсти какие-то. Слава богу, не только со мной это происходит! Так, знаете ли, недолго и в психушку загреметь. Да, монахиня произнесла ту же фразу: «Он открылся», но... письма-то уже не было. Директорша сделала вид, будто не понимает, о чем речь... а монахиня стоит и стоит у нее в кабинете, не уходит. Ждет! Та не выдержала и брякнула с перепугу, мол, послание забрали. Монахиня ни слова, только сверкнула глазищами и шнырь... вон из магазина! Вы не принимаете меня за сумасшедшего, надеюсь? – заерзал он на стуле. – А то давайте позвоним Вере Петровне, пусть она подтвердит.

– Я верю, верю, – успокоила его Ева. – Почему вы сразу не сообщили Смирнову о визите монахини?

– Я был не в себе. Как услышал про монахиню... на меня словно накатило что-то. А потом, когда пришел немного в память, было уже поздно. Позвонил я утром, господина Смирнова не застал, попал на вас... – Он окинул комнату взглядом, будто искал некий важный предмет. – Думаете, монах и ко мне приходил по- настоящему?

Ева в этом не сомневалась.

– Вы видели мужчину или женщину в монашеском облачении? – спросила она.

– Мужчину. Но... я ведь трезвый был! Я вообще малопьющий. Как же получилось, что я ему и дверь открыл, и в квартиру впустил... а потом уснул? Или я все время спал, только двигался, как лунатик?

Хромов переплел пальцы и крепко сжал их, закусил губу. Ох, не нравилось ему все происходящее! От собственных мыслей жуть брала.

– Что монах хотел от вас?

– Не помню... – он опустил голову, стал похож на нахохлившуюся птицу.

– С чего все началось?

– Я... думал о Лиде, – смутился Хромов. – Женщине, которая... которой я симпатизирую. В общем, о моей соседке. – Он кашлянул, заливаясь краской, и стал похож на неуклюжего, стеснительного подростка. – Размечтался, прилег... и незаметно уснул. Мне снился фараон... тот самый, из книги «Египетский крест», и вдруг... кто-то постучал в дверь: тук-тук! Я проснулся... пошел открывать... впустил монаха. Или не впускал я никого? Вот черт! М-ммм-м... в висках ломит. Мм-м...

Он со стоном обхватил руками голову.

Ева предложила эксперимент: она попытается помочь Валерию вспомнить, если он будет выполнять ее команды.

– Давайте, раз надо, – без энтузиазма согласился Хромов. – Попробуем.

– Закройте глаза и сосредоточьтесь, – мягко попросила она. – Вернитесь мысленно в тот момент, когда вы идете к двери. Что вы видите?

– Монаха... в глазок. Я открываю... он входит, говорит со мной... перебирает четки. Да! У него четки!

– Хорошо. Вы видите его лицо?

– Н-нет... нет! Лицо как лицо... обыкновенное, на него падает тень... от капюшона.

– А что он говорит?

– М-мм... не помню... что-то про Великого Змея... О господи! Чушь какая.

– Не отвлекайтесь.

– Он... говорит про склеп. Склеп, где покоилось тело, открылся... через одиннадцать лет он снова закроется. Мы должны успеть. Монах так и сказал: «Мы должны успеть».

Хромов покраснел и взмок от напряжения, его трясло.

– Вы молодчина! – похвалила его Ева.

– «Он открылся», – распахнув глаза, повторил Валерий. – Склеп! Он открылся...

* * *