– О чем?
Ева всплеснула руками.
– Неужели не доходит?
– Кто это тебя осыпал?
Ева потеряла терпение:
– Какая разница, кто? Ты общую идею уловил?
– Я потом подумаю, – буркнул Славка.
Ему не хотелось признаваться, что намек слишком туманный для его рационального ума. Он не читал записок Алисы, и происходящее казалось ему полнейшей бессмыслицей.
Для подтверждения своих слов Ева зачем-то принесла фото скандально известной картины Рогожина «Нимфа», сделанное перед кражей Черновым.
– Вот! – сказала она.
Телефонный звонок спас господина Смирнова от интеллектуального фиаско. Он с радостью бросился в прихожую, а Ева так и осталась стоять. У нее на лице застыло выражение учительницы, которая не смогла объяснить правила грамматики нерадивому ученику.
Звонил Данилин. Его знакомая работала в госструктуре, занимающейся регистрацией предпринимательской деятельности. Она сумела выяснить, кто является учредителем модельного агентства «Авгур».
Сыщик даже не удивился.
– Мне нужно срочно съездить в одно место, – сказал он Еве, обнимая ее за обнаженные плечи. – После поговорим.
Глава 24
Большой двухэтажный дом величаво стоял между редко растущими деревьями.
– Вам туда, – сказал сонный охранник, показывая на вымощенную плитами дорожку.
Она была мокра от моросящего дождя. По бокам росли кусты шиповника, усыпанные красными ягодами.
Смирнов пошел по дорожке к входу. По обеим сторонам массивной двери сидели два крылатых сфинкса. Грубо обработанный камень, покрытый мелкими капельками воды, отливал оловом.
В доме гуляло эхо. Сыщик поднялся на второй этаж по лестнице, застеленной дорогим ковром. В стенных нишах тускло поблескивали большие черные чаши на подставках, варварски тяжеловесные, мощные.
Хозяин дома стоял в дверях своего кабинета, встречал гостя.
– Вы назвались братом Алисы, – сказал он вместо приветствия. – Зачем вы солгали? Думали, я откажусь от разговора?
– Я частный детектив, – признался Всеслав. – Но вашему секретарю не обязательно это знать. Вы один в доме?
– Один, – усмехнулся хозяин. – Как договаривались. Я умею держать слово.
Он посторонился, приглашая гостя в просторную, причудливо обставленную комнату-гостиную. В потолке светилось большое круглое отверстие, закрытое стеклом, через которое виднелось серое небо. По стеклу мягко шелестел дождь. В камине, больше похожем на полукруглый очаг, потрескивали дрова.
Комната являла собой странную смесь античности и Средневековья – вдоль стены на громоздких деревянных стеллажах стояли маленькие грубые скульптурки из бронзы, красноватые вазы, приземистые темные сосуды. Две других стены украшали фрески в приглушенных голубых и золотистых тонах. На одной из них охотники метали из пращи камни в летающих уток, на другой – воины играли в кости.
Хозяин дома проследил взгляд гостя.
– Все мы игрушки в руках судьбы, – с иронией произнес он. – Жребий брошен! И теперь наше будущее зависит от того, как лягут игральные кости. Не дрогнет ли рука провидения?
Смирнов промолчал. Он придерживался иного мнения. Но затевать философскую дискуссию не входило в его планы. Он пришел сюда не за этим.
У камина полукругом стояли низкие диваны.
– Присаживайтесь, – радушно предложил хозяин, первым опускаясь на мягкие подушки. – В такую погоду у меня ломит суставы, так что не обессудьте... стоять не могу. Да и разговор у нас будет долгий. Не правда ли?
Сыщик последовал его примеру – диванное сиденье плавно спружинило, приняло удобную форму. От горящих дров шел сухой березовый запах. Языки пламени багрово отражались на поверхности квадратного столика с массивными ножками в виде львиных лап. На столике стоял фигурный кувшин, изображающий двуглавую птицу; на серебряном подносе – стаканы из толстого цветного стекла. Рядом – хрустальный графин с темной буровато-зеленой жидкостью.
– По законам гостеприимства я должен предложить вам выпить, – улыбнулся хозяин. – Что предпочитаете? В этом кувшине превосходное красное вино. Или лучше коньяк?
– Пожалуй, вино.
– Кстати, как прикажете вас величать?
– Всеслав Смирнов.
