Кровь и почва русской истории

Раздел III. На развалинах III Рима

Кровь восстала против золота.

Сергей Яшин

Глава 8. Восстание этничности и судьба Запада

(Новый тип конфликтности в современном мире)

Волнения в населенных иммигрантами пригородах Парижа и ряда других французских городов осенью 2005 г. вызвали политический и культурный шок, интеллектуальную растерянность повсеместно в Европе. Но это было лишь начало. Так называемый карикатурный скандал зимы-весны 2006 г. заставил говорить уже о панъевропейско-арабском (или христианско-исламском) противостоянии, вдохнул новую жизнь в концепцию «конфликта цивилизаций».

Как бы ни относиться к этой теории, нельзя не признать стремительное распространение нового типа конфликтности по всему западному миру. Масштабы межэтнического и межрасового насилия значительно больше, чем можно представить, и, по мнению многих европейцев, они намеренно утаиваются западными правительствами и средствами массовой информации. Боязнь посмотреть правде в глаза отражает растерянность и страх, охватившие Европу. 

Растет напряжение и в «иммиграционных» странах Запада, имеющих, в отличие от «национальных государств» Старого света, исторически длительный, масштабный, интенсивный и разносторонний опыт взаимодействия и сосуществования этнических и расовых групп. Массовые столкновения австралийцев европейского происхождения и арабских иммигрантов произошли в декабре 2005 г. в Австралии. Причем в роли атакующей стороны там оказались не иммигранты, а старожильческое население.

В «образцовом», модельном иммиграционном государстве США застарелая расовая напряженность между черными и белыми дополняется новыми линиями размежевания и конфликта: между американцами европейского и латиноамериканского происхождения, между черными и латиноамериканцами, с одной стороны, и азиатами – с другой. 

«Латинские студенческие организации американских университетов выступают за возвращение юго-западных американских штатов Мексике. Столицей новой американской провинции называют Лос-Анджелес. Президент Лиги объединенных граждан латиноамериканского происхождения… высказывает мнение, что рано или поздно “Калифорния станет мексиканским штатом”»[351]. Эти амбиции не выглядят преувеличенными в свете кардинального изменения демографического баланса в южных штатах США (в крупнейших и важных в экономическом отношении Калифорнии и Техасе англосаксы уже составляют меньшинство) и превращения испанского языка в официальный язык ряда американских территорий.

Наступление политизированной этничности вызывает целый спектр разнообразных и далеко не благожелательных реакций со стороны белых американцев. «Вторжение (ежегодно) более чем миллиона мексиканцев является угрозой безопасности американского общества… Это угроза нашей культурной целостности, нашей национальной идентичности и потенциально нашему будущему как страны»[352]. Цитата тем более красноречива, что принадлежит не ультраправому консерватору вроде Патрика Бьюкенена, а одному из столпов американского интеллектуального истеблишмента Сэмюелю Хантингтону. Консерватор, но отнюдь не маргинал, Хантингтон находится в мейнстриме, а не на обочине американского общественного мнения.

72 % американцев хотели бы сократить поток иммигрантов, а 89 % - объявить английский язык официальным языком Соединенных Штатов[353]. Предупреждение Хантингтона об ослаблении англосаксонского и – шире - европейского ингредиента американской нации как кардинальной угрозе будущему Америки – отнюдь не только результат его прогнозов. Это предупреждение во многом выражает тревогу и обеспокоенность значительного большинства американцев. Вероятно, эти же американцы согласны с Хантингтоном и в том, что наиболее действенное средство предотвращения дезинтеграции Соединенных Штатов - ассимиляция [354].

Этот рецепт очевиден, но не реалистичен. Отказ от «священной коровы» мультикультурализма невозможен не только по культурно-идеологическим соображениям, но и в силу демографической динамики. По прогнозам, к 2050 г. каждый четвертый американец будет испаноязычным, а Соединенные Штаты превратятся во второе по численности испаноязычное государство мира после Мексики. Еще 13-15 % американцев составят иммигранты из Азии. Столь значительное демографическое присутствие усилит стремление иммигрантов поддержать и развить собственную отличительность от окружающих. Тем более что мексиканцы в отличие от старых и новых иммигрантов европейского происхождения с трудом поддаются аккультурации и не желают учить английский язык. Хотя в настоящее время невозможно прогнозировать, перерастет ли мощная тенденция сохранения культурной и этнической идентичности испаноязычных американцев в требование политического суверенитета, передел власти в американской политии под лозунгами этнического паритета выглядит в перспективе все более вероятным.

Если возвращение к «плавильному тиглю» более невозможно, то смогут ли Соединенные Штаты, радикально изменившись расово и культурно, остаться прежними в политическом и экономическом отношении? В то время как интеллектуалы дебатируют, радикальные пессимисты из числа американских правых начинают готовиться к вооруженной борьбе за «американский Техас».

Эта краткая интродукция указывает на два обстоятельства. Первое: связанные с миграцией напряженность и конфликтность принимает в западном мире всеобщий характер, не ограничиваясь лишь Францией или Европой. Второе: комплекс теоретических вопросов, вызванный к жизни осмыслением этой напряженности, выходит далеко за рамки проблемы миграции. Совместимость этнических и расовых групп, культур и ценностных систем, влияние демографической динамики на облик западного мира, возможности и ограничения мультикультуралистской политики – эти вопросы напрямую затрагивают перспективы западной цивилизации. Новый для нее тип разрушительных внутренних конфликтов, по некоторым алармистским