очень черные, на щеке — шрам, речь громкая, торопливая, когда говорит быстро, слегка заикается».
Описание разослали по отделениям милиции. Но Зарицкий — Дубровский не попадался. Да и был ли он в Ленинграде?..
Пока идут его поиски, познакомимся с героем нашего повествования несколько поближе.
Его действительно зовут Борис Ильич. Но фамилия не Зарицкий и не Дубровский, а Щелко. К Гражданскому воздушному флоту он никакого отношения не имеет. Когда-то был судим за кражи. Отбыв наказание, устроился в Ахтынскую поисковую партию Дагестанской геологической экспедиции механиком. В этой должности пребывал до тех пор, пока, за нарушение трудовой дисциплины не был переведен в слесари. Тогда Борис Ильич самовольно оставил работу и стал разъезжать по различным городам, ведя жизнь трутня, существуя главным образом за счет женщин, с которыми заводил случайные, кратковременные знакомства.
Есть такие женщины, разведенные или незамужние, еще молодые и уже стареющие, увядающие, боящиеся остаться одинокими на всю жизнь и потому стремящиеся во что бы то ни стало «устроиться». Не всегда им сопутствует счастье. Нередко они так и не находят его, даже если и выходят замуж, ибо ошибаются в человеке, с которым связывают свою судьбу. Да и где им узнать его как следует, если знакомство бывает совсем коротким. Сегодня познакомились и сегодня же приводят мужчину к себе в дом в качестве мужа.
Подобных женщин и искал Щелко. Борис Ильич подвизался в основном среди жительниц таких городов, как Москва, Ленинград, Краснодар, Ростов. Среди обманутых- им женщин были стюардессы, старшая лаборантка, инженер, фармацевт. Как видите, он общался с женщинами достаточно культурными, образованными, перед которыми ему самому надо было держаться соответствующим образом.
Щелко старался ухаживать «покрасивее», дарил женщинам цветы, водил их в рестораны. Такое «джентльменское» обхождение действовало без осечки. Очарованные им женщины не замечали обмана. А Щелко, воспользовавшись деньгами или вещами очередной «избранницы», через некоторое время исчезал.
Бросив Веронику, Щелко познакомился в аэропорту Внуково с другой стюардессой — Виолеттой М. Произошло это почти сразу же после приземления самолета, на посадочной площадке. Виолетта собиралась пойти позавтракать. Пока она вышагивала на своих высоких каблуках, направляясь в буфет, Борис Ильич, идя рядом, успел сообщить ей кое-какие свои анкетные данные: «Командир подразделения... Основное местожительство — Ленинград... Фамилия — Зарицкий». В свою очередь Виолетта поведала кратко о себе: «Была замужем... Разведена... Имею ребенка... Живу в Ессентуках с мамочкой и папочкой». Придя в буфет, Виолетта взяла стакан кефира, булочку, кусочек сыра, и, пока она завтракала, подсевший к столику Борис Ильич предложил ей свою руку и сердце. При этом он украдкой поглядывал на завтрак, который с аппетитом уничтожала собеседница, и глотал слюни.
Надо было торопиться с ответом — через 30 минут самолет, на котором Виолетта работала стюардессой, улетал обратно в Минеральные Воды. Виолетта чуточку подумала и ответила согласием на его предложение. Полчаса спустя самолет поднялся в воздух, унося из Москвы Виолетту и Щелко. Билета у Бориса Ильича, разумеется, не было, Виолетта везла его бесплатно, на правах своего будущего супруга. Правда, экипаж об этом не знал. Когда первый пилот спросил у стюардессы: «Кого это ты везешь?» — она ответила: «Знакомого!» — «Ты его хорошо знаешь?» — «Конечно!» — ответила Виолетта. Ей стыдно было признаться, что знакомство состоялось всего час назад.
Из Минеральных Вод Виолетта повезла Бориса Ильича в Ессентуки. Познакомила со своими родителями. Мать и отец одобрили выбор. Решили, что Борис Ильич возьмет Виолетту и ее ребенка к себе в Ленинград. Отец тут же вручил 220 рублей «на свадебные расходы». Щелко поблагодарил, подсел к пианино и с воодушевлением сыграл какую-то старинную песенку, чем привел присутствующих в особое умиление.
В день отъезда собрались все родственники. Щелко опять играл на пианино все ту же песенку. Потом поехали на аэродром провожать молодую пару.
Местный фотограф-любитель запечатлел идиллическую сценку. На фоне самолета — группа. В центре — Щелко. Рядом с ним в белом свадебном платье — Виолетта. Одной рукой Борис Ильич обнимает своего будущего тестя, другой — тещу. По бокам — тети, дяди, их мужья и жены, еще какие-то родственники. Все довольны. Все улыбаются. В том числе и Щелко. Позже эта фотография фигурировала в уголовном деле как одна из улик.
Затем Борис Ильич, Виолетта и ее десятилетняя дочка улетели. Самолет приземлился в уже знакомом аэропорту Внуково. Где обосноваться на ночь командиру подразделения и стюардессе? Конечно же, в профилактории для летного состава. Щелко и Виолетта получают отдельную комнату. Виолетта говорит, что надо пригласить экипаж ее самолета в ресторан, отметить свадьбу. Щелко угощает присутствующих шампанским, коньяком, однако сам пьет немного. Виолетта замечает, что он больше притворяется пьяным. А посреди ночи, придравшись к пустяку, Щелко, устроив сцену ревности, навсегда покидает Виолетту, прихватив с собой все ее деньги...
Среди тех, кого ловко провел Щелко, оказался и один из руководящих работников Центрального агентства Аэрофлота в Ленинграде. Щелко явился к нему в кабинет после того, как вычитал в какой-то из газет, что начальник Куйбышевского аэропорта, после фельетона о нем, отстранен от работы.
Щелко представился новым начальником Куйбышевского аэропорта, якобы приехавшим в Ленинград для «прохождения учебно-тренировочного сбора». И работник, к которому он пришел, поверил этой истории. Пока они разговаривали, в кабинет вошла посетительница. Ей нужно было лететь в Магадан, и она просила помочь ей в приобретении билета.
Услышав про Магадан, Щелко оживился и незамедлительно предложил свои услуги. Он заявил, что завтра как раз отправляется в «тренировочный» полет до Магадана и может захватить с собой пассажирку. Разумеется, за полет надо будет заплатить соответственно положенному тарифу. Тут же он получил от посетительницы, которой и в голову не пришло, что перед ней жулик, 320 рублей и, договорившись, что она явится завтра с вещами прямо в аэропорт, быстро ушел.
После его ухода работник, у которого он побывал, стал ломать голову, размышляя, какой такой может быть «тренировочный» полет да еще до Магадана? «Странно! Странно!» Но текущие дела, посетители, непрерывные звонки по телефону отвлекли его от размышлений. И только когда в кабинете вновь появилась женщина и заявила, что стала жертвой наглого обмана, он сообразил, что проявил недопустимое ротозейство.
Обманул мошенник и военнослужащего П., которому заявил, что срочно уезжает в Алжир и на этом, мол, основании сдает квартиру. Получив аванс — 200 рублей, — Щелко повел П. на Заневский проспект, 30, показал квартиру и сказал, что он может тут располагаться. Уходя предупредил, что если появится женщина, то пускать ее не следует: дескать, это прежняя жилица, с которой он расторгнул договор. Затем мошенник вручил П. ключи, попрощался и был таков, а новый жилец, чувствуя себя как дома, скинул китель, сапоги, облачился в пижаму...
Конечно, квартира, которую сдал Щелко, была не его.
Она принадлежала сотруднице агентства Аэрофлота К., с которой Борис Ильич познакомился на улице, сумел втереться к ней в доверие. Можно представить себе удивление К., когда, придя с работы, она застала у себя дома незнакомого мужчину в пижаме и домашних туфлях.
У Щелко не было ни собственного жилья, ни вещей — ничего. Все, что имел, было на нем.
Единственное свое пальто из искусственной кожи он оставил у Вероники.
Наступала зима. Логика, интуиция подсказывали, что Щелко может прийти за ним к Веронике. Опытный следователе Соловьева предупредила стюардессу: если появится Борис Ильич, немедленно поставить об этом в известность милицию.
И она не ошиблась. Щелко позвонил Веронике по телефону.
Последним местом его пребывания был Псков. Здесь Борис Ильич свел знакомство с находившейся в командировке инженером-экономистом Х. Он помог ей получить в гостинице номер, и Х. считала себя в известной степени обязанной столь любезному молодому летчику. Несколько дней спустя такой уже везло обоих в Ленинград. Разумеется, оплату производила Х. Она так прониклась доверием к Борису Ильичу, что
