другой стороны, пока Воин не ударился в панику. Он кое-как выбрался, спустился на землю, недовольно почистил панцирь, бормоча что-то о запахе золотистых.
– Жизненные жидкости, – сказал он. – Убивать много.
– А сейчас иди, – приказала Раен. – Скажи Матери все, что знаешь. Скажи, что я с этими ази еду к Холму голубого кургана. Тому, который ближе всего к домам людей. Пусть Воины ждут нас.
– Я знаю место, – подтвердил маджат. – Странные ази.
– Передай все эта Матери. Беги изо всех сил.
– Да, – он наклонился за вкусом, ведь для его вида это была самая главная информация, и она дала ему его. – Королева Кетиуй, – сказал он и вдруг добавил, – сладкая-вода.
Потом побежал.
– Леди, – окликнул сзади Мерри. Раен обернулась и увидела, что вместе с двумя товарищами он делит людей по двум грузовикам.
– Какие потери?
– Восемь убитых, раненых нет.
Скривившись, Раен покачала головой.
– Оставь их.
Она велела нескольким людям занять посты, потому что фары освещали только траву, и то не очень далеко.
Зарево над холмами все еще было хорошо заметно.
Убитых уложили ровным рядом у дороги – это была их единственная погребальная церемония. Группы людей выстроились у машин.
– Леди! – позвал часовой, вытянув руку.
Над травой плыли голубые огни.
– Ази кургана, – воскликнула Раен. – Это плохое место. Торопись, Мерри!
Люди побежали к машинам. Раен вскочила за руль, захлопнула дверь, обогнала машину Мерри – карта была у нее. С уменьшенной наполовину нагрузкой грузовик катился легко.
Внезапно началось долгожданное твердое покрытие – подъезд к складу выходил на Южный Тракт. Раен притормозила, медленно выехала на шоссе, повернула и нажала на газ. Надежда постепенно оживала в ней.
Позади в зеркале она видела, как пожар распространяется по полям.
Эхо ударов разносилось по коридорам здания ИТАК.
Стальные перегородки еще стояли: барьер против того, что творилось снаружи. Грохот молотов доносился даже до самых нижних этажей, расположенных под землей.
Климатизация и освещение не действовали, и нижние помещения выглядели странно: роскошную мебель с верхних этажей составили там, где некогда размешались кабинеты мелких служащих. При свете факелов разливались ценные вина.
Энис Дейн поднял бокал, подавая пример остальным членам совета, их семьям и служащим, – всем, кто имел право укрыться здесь. Сверху по-прежнему доносился стук молотов.
Некоторые пытались бежать в порт, но это было неразумно, Пришли сообщения, что там находится Контрин, враг, о прибытии которого предупреждала Мет-марен. Скорее всего, они на свою беду встретились с ним.
Дейн выпил, за ним остальные члены совета и его дочь, сидящая рядом с Проссерти… Неудачник этот Проссерти, Дейн никогда его не любил.
– Тесно здесь, – пожаловался тот. Дейн лишь взглянул на него, затем, помня о резерве энергии, погасил факел.
Остался один, стоящий посреди стола. Дейн принялся подсчитывать, сколько времени продлится эта ночь.
– Примерно шестнадцать дней, – сказал он наконец. – К тому времени Совет должен получить сообщение от Мет-марен. Столько мы продержимся. Они, конечно, что-нибудь предпримут, но мы дотянем… Всего должно хватить.
Удары молотов стихли.
– Наверху уже закончили, – заметила Хела Дейн. – Сейчас начнут закрывать проходы здесь.
И тут где-то высоко зазвенело разбитое стекло. Кто-то пронзительно закричал.
Свет погас. 117-789-5457 сидела съежившись на матраце, погрузившись в нуль-память. Темнота продолжалась уже довольно долго, а температура росла. Слышались какие-то звуки, но ни один из них не был привычным. Она испытывала легкое беспокойство, гадая, появится ли пища вовремя. И вода… потому что вода уже не текла из крана, как это было всегда, независимо от камеры, в которой она оказывалась. Всегда над головой горели огни, и воздух был пригоден для дыхания.
Теперь не было ничего.
Голоса. Голоса, лишенные смысла. Быстрый топот босых ног. 117-789-5457 подняла голову. Вверху что- то странно светилось, голубые огни передвигались и подскакивали, не на помостах, а на краях клеток. Лица в голубом сиянии, нагие тела, спутанные волосы – люди; присели над ее камерой и улыбаясь смотрели на нее.
