замужние женщины получили равные возможности для участия в общественной жизни, с другой – разведенные и матери-одиночки, наоборот, лишились многих завоеваний «социалки». Теперь мужчины, поровну разделившие с женами материальную ответственность за детей, при разводе несли минимальные материальные потери. Более того, в отдельных случаях закон давал им право требовать алименты от бывшей жены – даже когда ребенок решением суда оставался с матерью.
Под знаменем феминизма – К победе мачизма!
Неудача с ERA продемонстрировала, что многие революционерки, страстно желавшие равенства, не отдавали себе отчета в том, что оно предполагает и равную ответственность. Однако революция – стихия инерционная, сродни лавине: сдвинувшись с места в начале прошлого века, она к его концу все смела на своем пути, включая соображения здравого смысла.
Большую роль в изменении общественного сознания в Америке сыграла книга, как ни странно французская, – «Второй пол» Симоны де Бовуар, вышедшая на родине писательницы в 1949 году и переведенная на английский в начале 50-х. Именно этот бестселлер донес до сознания интеллектуальной элиты Америки (как женской, так и мужской) правду о половом неравноправии во всех аспектах: историческом, биологическом, социальном и культурном. (Аналогичная массовая «библия феминизма» американского автора – «Загадка женственности» Бетти Фридан – вышла только в 1963-м.) В то же время массовый «исход в феминизм» определили причины куда более приземленные. Послевоенный рост рождаемости (baby-boom) запер миллионы обеспеченных американок, имевших по трое-четверо детей, в семейную клетку, в которой их ждали скука и одиночество: мужья большую часть времени пропадали на работе, дети – в школах и кампусах.
К началу 1970-х в стране стихийно сформировались женские партии и движения. В дискуссионных «группах по развитию сознания» обсуждались все формы дискриминации по признаку пола: неравная оплата (о том, как нарушался соответствующий закон, – чуть ниже), неравномерное разделение семейных обязанностей, насилие над женщиной в семье и на улице, унижающие женщину порнография, индустрия «сексуальных услуг» и конкурсы красоты, отсутствие инструментов влияния на внутреннюю и внешнюю политику государства и тому подобное.
Вскоре феминистки перешли от слов к делу, начав масштабное наступление на оставшиеся государственные и общественные бастионы «мужского шовинизма» (в оригинале к male chauvinist обычно прибавляется еще и pig – свинья). Недовольные тем свинарником, в который превратили мир «эти козлы», феминистки бойкотировали конкурсы красоты и «сексуально ориентированную» моду, создавали убежища для женщин, подвергшихся насилию в семье, и добивались права служить в армии, заниматься бизнесом и политикой на всех уровнях, включая высшие. То есть стремились окончательно потеснить мужчин в тех сферах, которые, собственно, и способствовали превращению мира в свинарник. По остроумному замечанию одного антифеминиста, «юбку приравняли к брюкам, снабдив ее ширинкой».
Слоган масштабной PR-кампании, сопровождавшей эту победоносную революцию, в переводе с феминистского на «здравомыслящий» звучал так: «Женщина – тоже мужик!» Подразумевалось, что даже и лучший. Кроме того, следуя славным революционным традициям другой страны, воинственные феминистки не забыли и другой лозунг: «Кто не с нами – тот против нас». И стали досаждать судебными исками всем нарушителям принятой под их давлением (основа электората в США – не поспоришь!) политкорректности, начиная с «оппозиционных» журналистов и писателей и кончая университетскими профессорами, которым достаточно было поднять глаза на сдававшую им экзамен студентку, чтобы загреметь под статью о сексуальном домогательстве.
Для характеристики нынешнего состояния умов в Америке достаточно напомнить о трагикомическом случае, десять лет назад обошедшем все СМИ. В одну из июньских ночей 1993 года супруга американского военнослужащего Лорена Боббит, измученная «сексуальными домогательствами» супруга, отрезала ножницами его «орудие пытки» и выбросила окровавленный орган на улицу.
Далее трагедия приобрела оттенок сказки со счастливым концом: случайный прохожий нашел отрезанное, вызвал полицию и спустя полтора часа Джона Боббита и символ его мужского достоинства по отдельности доставили в больницу, где врачи за девять часов виртуозно поставили все на свои места. Но самое интересное ждало жадную до сенсаций публику впереди: состоялось два судебных процесса, на первом из которых оправдали Боббита, а на втором – его жену, которую суд признал временно невменяемой. Однако если первый вердикт вызвал бурю возмущения со стороны феминистских организаций, то второй американские СМИ встретили без особого возбуждения, как нечто само собой разумеющееся.
Саботаж свергнутых классов
Пока в США кипели страсти, феминистки Старого Света добивались успехов, сохраняя национальную и культурную специфику. Так, француженки плотно оккупировали сферы культуры, науки и образования, англичанки с головой ушли в политику – причем в левую часть политического спектра (борьба за равноправие в трудовой сфере через партии и профсоюзы, за государственное обеспечение ухода за детьми). А западногерманские и скандинавские феминистки успешно штурмовали все ветви власти, занимая высшие государственные посты и набирая до половины голосов на парламентских выборах.
Что касается Штатов, то там дала себя знать специфика американская. Как известно, Америка – нация в культурном отношении молодая, потому-то во всем, что затевают американцы, зачастую куда больше молодой удали и бьющей через край энергии, чем расчетливой мудрости вкупе с культурными ограничениями. А присущий этой нации «комплекс чемпионов» не позволяет остановиться на полпути, подумать и вовремя дать задний ход, если цель оказалась ложной или непосильной.
Не стала исключением и американская феминистская революция. Сегодня «затираемые» повсеместно американские мужчины, превратившись в дискриминируемое меньшинство, открыто стоять за свои права уже не рискуют: феминистки живьем съедят. Поэтому процветает тактика скрытого саботажа, примером которого стало выполнение того самого закона о равной оплате.
После 1963 года было оперативно принято еще несколько федеральных законов, закреплявших экономическое равноправие полов: о равенстве в жилищном строительстве (1968), о равных возможностях при кредитовании (1975), о равенстве женщин в образовании (1974), поправки к законам о профессиональном образовании и образовании взрослых (1976) и другие. Однако даже в 2001 году, по данным Национального статистического бюро, белым американкам в среднем платили по 76 центов за ту же работу, за которую мужчины получали полновесный доллар. Еще меньше доставалось афроамериканкам (69 центов) и испаноязычным «латиноскам» (56). Как показали исследования, проведенные Национальным комитетом по равной оплате, за тот же год среднестатистической американке с высшим образованием в сравнении с коллегами-мужчинами, выполнявшими такую же работу, недоплатили $12 893. Только за первые месяцы 2001 года суды 35 штатов приняли к рассмотрению около 100 исков по поводу «неравной платы». Любопытно, что исками оказались завалены не только работодатели, недоплачивающие своим сотрудницам, но и те, кто не обеспечивал сотрудницам дополнительных социальных льгот и привилегий.
(Для усиления неработающего закона в 1996 году был подготовлен другой – закон о честной оплате труда. В 1999 году он поступил в конгресс, где благополучно застрял. Хотя один пункт нового закона дает ему дополнительный шанс на принятие в сегодняшней Америке, после событий 11 сентября 2001 года ударившейся в поголовное стукачество: закон запрещает увольнение сотрудников, разгласивших условия оплаты, предложенные работодателем.)
Но это, по мнению пессимистов, лишь последние разрозненные очаги сопротивления исторически обреченных «контрреволюционеров».
Тем более что сражаются они на том фронте, где дело женщин – правое: с тем, что равный труд требует равной оплаты, согласится всякий не зацикленный на комплексе мачо мужчина. Но ведь дело не ограничилось экономическими требованиями, западная феминистская революция победила и на других направлениях.
Другой вопрос, стал ли в итоге мир более мирным, гуманным, уравновешенным, толерантным, кооперативным? Пример Маргарет Тэтчер, Мадлен Олбрайт и Кондолизы Райс, с именами которых, в частности, связаны войны последних двух десятилетий (соответственно фолклендская, югославская и иракская), убеждает в обратном. Кажется, что в мире лишь прибавилось агрессивных и напористых мачо – неважно, носят ли они брюки или юбки.
Мария Голованивская, Сергей ТатевосовПотребитель получает все
