парни расчленили тела. Их погрузили в машину, и Паша с Фрицем поехали отвезти их куда-нибудь подальше. Фриц предложил попробовать сдать мясо на рынок, но мы решили, что на хуй. В это же время Джинн с девушкой ушли, а я руководил перестановкой столов, необходимой для предстоящего празднования. Пиздец, ну и денёк!…
Потом всё прошло спокойно, и в шесть вечера начали появляться первые гости. Впускали буквально по одному, чтобы не прошёл кто-нибудь левый. Олег уже настраивает аппаратуру. Программа такая, что после непродолжительного возлияния и тостов, Олег выступит со своей электронной программой, затем будет выступать местная Oi! группа «Штурмовик». Ну и потом все делают, кто что хочет: пьют до утра, идут громить и убивать, или идут домой спать.
К семи собрались все. Более сотни проверенных соратников пришли, чтобы поздравить последнего Бога, воплотившегося в человеческом теле. И ещё несколько сотен поздравляют Его в других местах по всему городу. Слово взял Николай.
– Соратники, вряд ли найдётся ещё один день в году, сравнимый по значимости с сегодняшним! Именно в этот день родился Адольф Гитлер, человек, который, прежде всего, выиграл войну внутри себя, став идеалом Белого человека, воплощением Воли, Света, Чести и Верности. Именно эта Воля подняла тогда Немецкий народ, именно этот Свет проникает сквозь годы, указуя нам, за что следует бороться. Именно эти Честь и Верность являются примером для каждого Белого человека, не дают ему умереть. Фюрер жив, он – Солнечный Человек! Он – флаг нашей борьбы, олицетворение национал-социализма! Он в сердце каждого из нас! Он – это наша Победа! Heil Hitler!
– Heil Hitler! – заорали все, вскинув вверх правые руки.
Все пьют и едят. Всё просто отлично. Другие соратники тоже поднимают тосты. Я вижу партийных и подхожу.
– Джинн, ну как там с девушкой?
– Бритвой по горлу и в колодец… Ха-ха-ха, шучу, шучу. Ты что уж думал, я маньяк что ли?
– Ну и шуточки…
– Да он ведь может, – говорит стоящий рядом Диман, – это выглядит он как английский джентльмен, отрастил бородку, а сам тот ещё псих!
– Да иди ты, – говорит Джинн, – уж кто действительно псих, так это ты! Не, Михан, нормально всё с ней, стучать не будет. Она даже симпатизирует наци. А в эту пивную случайно, кстати, зашла. Хорошая девушка…
Тут в звуковое пространство врезается голос самого Адольфа Гитлера. Он постепенно смешивается с жёстким электронным ритмом, и на стене мы видим проецируемое изображение Фюрера и марширующих солдат Вермахта. Олег стоит за пультом, создавая агрессивный электронный саунд, параллельно идёт видеоряд. Это какая-то очень необычная электроника, волнующая, пафосная и героическая, призывающая маршировать, рваться в бой, бросаться на врага. Многие парни явно не врубаются в этот стиль, но видно, что всем интересно. Мне и самому нравится, хоть я и слышу такое впервые. Все стоят и смотрят. Движение будет потом. Около часа жёсткой фашистской электронщины, видеоряд переходит от хроник Рейха к сценам активных действий скинхэдов, затем, при более спокойной музыке, к родным пейзажам с восходящим солнцем, затем Адольф Гитлер и ряды SS, затем горы трупов жидов и что-то ещё. Олег конечно молодец!
После этого настраивается «Штурмовик». Фриц рассказывает мне, как пакеты с частями чёрных тел сбрасывались в реку. Он говорит это так спокойно, как будто речь идёт о выбрасывании обыкновенного мусора. Впрочем, мне тоже похуй.
Вокалист «Штурмовика» скандирует лозунг «Восемьдесят Восемь!», все подхватывают. В это всё вплетается бас-гитара, затем барабаны, и группа начинает исполнение первой песни, которая называется очень просто: «Адольф Гитлер». Парни слэмят прямо перед сценой и чуть не опрокинули колонки. Потом все додумались отойти чуть подальше. Так как помещение очень небольшое, то получается, что в центре человек пятьдесят адово слэмят, а ещё пятьдесят, тех, что поспокойней и посерьёзней, стоят вдоль стен или у сдвинутых сзади столов. Они же постоянно отталкивают от себя налетающих на них слэмящих, а те пытаются затащить их в слэм. Группа исполняет как свои песни, так и каверы Коловрата, Вандала и T.N.F. Через полчаса многие уже поливают свои разгорячённые тела минералкой, температура в пивной поднимается до уровня духовки. Я сам немного послэмил, всё-таки трудно устоять на месте при такой заводной музыке, но получив в нос чьим-то локтем и высморкавшись кровью, я решил постоять в стороне, попить пивка. Иной раз слэм бывает не менее жесток, чем уличная драка, разве что увечья наносятся неумышленно. Вон ещё один парень ощупывает свою челюсть, а другой сжимает выбитые пальцы. Но никто не расстраивается. Всё просто превосходно!
Концерт длится примерно час, потом ещё пара песен на бис. Затем некоторые начинают расходиться, хотя большинство всё-таки задерживается до полуночи, вплоть до самого закрытия. Что радует, сильно нажравшихся нету. Это всё-таки не панки и не металоиды.
В полночь я оглядываю пустое помещение пивной и ужасаюсь от того, сколько работы прийдётся на завтрашнее утро. Мыть, убирать… Но работа есть работа.
Выхожу в прохладную темноту ночи, смотрю на звёзды, слышу где-то вдалеке скандирование националистических лозунгов, и иду домой. Всё-таки хорошо отметили!
5. Скоростное шоссе 88
– Диман, патроны кончились! – орёт Джинн.
– Возьми мой ствол!
Он берёт мой пистолет и высунувшись в окно опять стреляет. Я даже не успеваю посмотреть, что там сзади, заметил лишь несколько мусорских тачек. Когда скорость почти двести, только и остаётся слиться с машиной в единое целое и всё внимание направлять на дорогу. На такой скорости малейшее движение руля может вынести машину на другой край дороги, а то и вообще за её пределы. Я еду в основном по встречке. В очередной раз резко даю по тормозам, чтобы не вписаться в идущую навстречу легковушку, и Джинн ударяется затылком о стекло.
– В рот ебать, ты предупреждай! – орёт он.
– Всё равно мы умрём, Джинн!
– Иди на хуй!
Я опять втапливаю педаль газа, и машина мощно рвётся вперёд. Это угнанная нами Ауди какой-то из последних моделей. Я всегда мечтал прокатиться на такой!
– Джинн, я всегда мечтал… – начал было я, но тут заднее стекло нашей машины разлетелось вдребезги от попадания ментовской пули.
– Вот суки! – орёт Джинн.
Он стреляет ещё и вдруг орёт:
– Я убил его, Диман, я попал!!!
– Бля, убери ствол от моего лица!!!
– Я попал в водилу!!!
– Убери на хуй ствол!!!
– Диман, они разбились, а-ха-ха!!!
Он ржёт, вытаращив на меня глаза. Ну и псих!
– Ещё три тачки! – говорит Джинн.
Я вижу знак ограничения скорости «60» и резкий поворот за ним.
– Держись! – ору я, и мы проходим поворот буквально на тормозном пути.
– Мы нормально от них оторвались! – говорит Джинн.
