Рохлина.
- Мы уже сказали, что первый удар был нанесен по органам безопасности. Второй удар пришелся по армии. Два столпа государственности были настолько подорваны, что сама государственность в России сегодня покосилась наодин бок. Армию мы дискредитировали, и дискредитироваЛи несколько раз Меня всегда пугает, когда матери боятся отдавать своих детей в армию, потому что… Я понимаю их мотивацию. Но ужас в том, что подменяется основное понятие. Джон Кеннеди сказал: 'Не спрашивай, что твоя страна может сделать для тебя. Спроси, что ты можешь сделать для своей страны'. Нам удалось за десять лет создать общество потребителей, где любая фраза, начинающаяся с того, что 'Ты должен обществу', вызывает ухмылку. Мы и получаем в результате разгул преступности, полностью проваленную систему безопасности и обороны. И страх. У меня две дочери. Мне страшно, когда они возвращаются вечером домой.
- Согласен. Дух у офицерского корпуса сегодня меняется. Возник культ денежного мешка. Стремление где-то найти вторую зарплату. Стремление обеспечить семью, потому что государство не обеспечивает. Почему сегодня матери боятся посылать детей в армию или почему другое суждение у офицеров? Потому что один воюет в Чечне, каждую минуту рискует своей жизнью, а другой в это время в Москве извлекает из этой же войны прибыль.
- Нам нужна сильная власть, которая защитит каждого из нас.
- Сильная власть никогда не будет сильной, если у нее нет авторитета. Ведь сила власти не в том, что у нее много штыков, ядерного оружия, полицейских.
- Сила власти в уважении народа. Представим, что завтра вы у власти, вы - президент. Ждут ли нас репрессии тридцатых годов, ждет ли нас опять коллективизация, попытаетесь ли вы повернуть колесо истории вспять?
- Я хотел бы прекратить нынешние репрессии в отношении народностей, проживающих в России. Это действительно геноцид. Пятьдесят лет мы прожили без Сталина, без НКВД и прочее. Я не хочу, чтобы безвинные люди страдали.
- Но вы согласны, что репрессии были? Что это не выдумки?
- Ну, вы знаете, я хочу сказать, этого нельзя отрицать. Это осуждено. Сегодня совершенно иной вопрос. Вот сегодня говорят: 'Жертвы неизбежны'. Почему для этого переходного момента жертвы неизбежны? Почему-то для того переходного момента должно быть как по стеклышку… Я всегда говорил, может быть самая что ни на есть оптимистическая и радужная цель, но если ее достижение вызывает такие потери… Каждый год - миллион, миллион, миллион. А во-вторых, нужна ли она, эта цель? Если к тому времени у нас половины государства не будет, то нужна ли нам такая цель?
- Но мы сошлись на точке зрения, что нашей стране нужна сильная армия, нужны сильные органы безопасности. И мы заинтересованы в том, чтобы вне зависимости от политических воззрений мы были защищены и жили в правовом государстве.
- И самое главное, чтобы эти сильные органы государственной безопасности и сильную армию возглавляли честные и порядочные люди. И чтобы армия и органы госбезопасности служили делу защиты человека и нашего общества.
2000 год
Ирина ХАКАМАДА: 'Парламент - не детская песочница. Надо договариваться'
- По мнению многих обозревателей, Союз правых сил удивил всех тем, что за него проголосовало гораздо больше, чем прогнозировалось несколько месяцев назад.
Таким образом наконец-то удалось изменить расстановку сил в Государственной думе, и нас теперь ждет новое политическое будущее.
Ирина, вы победитель. С одной стороны, вы победили в составе партии СПС, с другой стороны по одномандатному округу в Санкт-Петербурге. Какая из побед вам больше греет душу?
- Обе были очень тяжелые. В Санкт-Петербурге считалось, что шансов никаких.
Почему? Потому что мы не смогли договориться с 'Яблоком', у меня был 'яблочный' конкурент, а Санкт-Петербург - это 'яблочный' город. С другой стороны, шел дикий криминал, он был просто невозможный, человек ничего не понимал, но он решил всех 'замочить', уничтожить.
Губернатор Яковлев, естественно, не поддерживал меня, поскольку это конкурирующий блок, к тому же я москвичка. Питер - город замкнутый, у него большая обида на Москву, и чужих он не любит и не принимает.
- Ирина, скажите, пожалуйста, а в чем принципиальные разногласия между СПС и 'Яблоком'? И есть ли они?
- Я думаю, что они скорее субъективного характера, это что-то личное между Чубайсом и Явлинским.
- Простите, я как-то не видел нигде списки, но в первой тройке фамилии Чубайса вроде бы нет.
- Чубайс руководил штабом.
- Народ нигде не голосовал за Чубайса?
- Фактически народ проголосовал и за Чубайса.
- А я как-то не помню, была хоть одна телевизионная передача, где было объявлено: Чубайс вышел и убил Явлинского в блестящей манере. Именно в блестящей манере.
- Он не убивал.
- Ну почему? Как полемист…
- Он предлагал сотрудничество. Пытался убить Явлинский.
- Бывают руки, которые нельзя пожимать.
- Тогда не надо выходить на дебаты.
- Часто люди выходят на дебаты не чтобы пожать друг другу руки, а чтобы выяснить…
- Я Чубайсу каждый раз жму руку с удовольствием. И я считаю, что он достойный человек.
- Иначе вы бы не были в Союзе правых сил.
- Я не мифолог и не живу в стране мифов. Я живу в реальной стране.
- Выборы произошли в реальной стране? Или в стране мифов?
- В реальной стране, по законам и правилам, по которым живет реальная страна.
Где есть реальное несоблюдение закона.
- То есть законы реально были нарушены?
- Конечно.
- Тогда как получилось, что оппозиционному объединению Союза правых сил позволили достичь таких результатов? Или степень оппозиционности СПС несколько преувеличена?
- Это связано с тем, что мы поддержали Путина… И мы не открещиваемся от этого. Мы поддержали Путина.
- Вам искренне нравится экономическая программа Владимира Владимировича?
- Мы поддержали Путина в антитеррористической акции, а про программу мы сказали: мы на нее еще посмотрим. А по поводу того, что мне искренне и неискренне нравится - мне искренне нравятся мой ребенок и мой муж. А в политике смотрят только на то, каким образом будут реализованы государственные интересы. Я считаю: сегодня то, что делает Путин в Чечне, - это единственное, что можно делать. Остальные все только говорят.
