подъезду.
– И откуда же вы взяли мой номер?
– Ищущий да обрящет, – скромно заметил Рахманов.
– Ну вот что, Иван. Еще раз спасибо за приглашение и поздравление. Но мне пора.
– Может быть, все-таки ненадолго, а? Сходим, посидим, поговорим немного? Совсем чуть-чуть!..
– Нет и нет! – категорично мотнула головой Ксения и вышла из-за угла.
– Эх, болван я последний! – с горечью сказал он. – Не могу толком позвать в ресторан понравившуюся женщину…
У подъезда по-прежнему стояла черная тонированная машина. Около нее хмуро топтались бандиты. Время от времени они задирали головы, разглядывая темные окна Ксениной квартиры.
Ксения испуганно юркнула за угол, к Рахманову.
– А знаете что, – сказала она Рахманову. – Я, пожалуй, приму ваше предложение. В конце концов, дела не волки, в лес не убегут. А завтра праздник.
– Вот это славно! Прошу, пожалуйста, в машину! – возликовал Рахманов и широким жестом распахнул перед Ксенией дверь бежевой «ауди».
Ксения торопливо уселась на переднее сиденье и захлопнула за собою дверь.
– Я знаю одно прекрасное местечко в старой Москве, – говорил Рахманов, выезжая со двора. – Уютный романтический подвальчик! Отличная кухня. А какая карта вин! Туда-то мы с вами и направимся!
Рахманов включил зажигание, и Ксения случайно заметила, что его взгляд задержался на черной тонированной машине.
Наверное, догадался, подумала она, покидая ненавистный двор.
– Сказать по правде, еще по дороге в Москву я долго ломал голову над вопросом, куда бы вас пригласить, – говорил Рахманов, спускаясь по крутым ступеням в подвальчик. – Перебрал кучу разных мест. И все казалось что-то не то. И даже стоя около вашего дома, я все никак не мог сделать выбор.
– Вы не москвич?
– Я питерский.
– Выходит, вместо того, чтобы просто позвонить мне, вы приехали аж из самого Питера?
– Мне кажется, это не очень далеко. Но если быть точным, то я приехал из северного предместья Питера. Небольшой городок на границе Финляндии и России. Мне подолгу приходится жить там – это связано с моим бизнесом. Не бывали у нас?
– Нет.
– Городок, скажу вам, преотличный. Построен в одиннадцатом веке шведскими рыцарями. Вот если бы вы съездили туда, прогулялись по старой части города… Я бы вам показал все самое интересное! Но я понимаю, – вздохнул он, – мои фантазии далеко оторвались от границ реальности…
– И что же тут такого необычного? – спросила Ксения, оглядывая низкие каменные своды, кованые светильники на стенах и массивную дубовую мебель.
– О, кроме кухни, о которой я уже упомянул, здесь интересна сама атмосфера. Этот ресторанчик состоит не из зала, как обычно, а из множества разнообразных таинственных закутков в форме глубоких ниш. Они расположены в самых неожиданных местах. Находясь в такой нише, чувствуешь себя полностью изолированным от всего остального мира. Удивительное чувство! Поэтому мне и захотелось побыть с вами, Ксения, именно тут! А не в каком-нибудь шумном зале, где придется перекрикивать грохот оркестра.
– Да, местечко оригинальное, – признала Ксения. – Но малость мрачновато.
– Если не нравится, мы сейчас же уйдем отсюда, – всполошился Рахманов. – У меня на примете есть еще два достойных…
– Нет-нет, – остановила его Ксения. – Тут неплохо. Останемся тут.
– У этого ресторанчика есть еще один важный плюс. – Он сделал таинственное лицо. – Его хозяин – мой старый добрый приятель. Поэтому за качество обслуживания стыдно мне не будет.
Рахманов усадил Ксению в массивное кресло, обитое черной кожей, в самом дальнем закутке-нише. В закутке царил полумрак. Здесь не было верхнего света, лишь мозаичные фонарики интимно светили из стен.
– А теперь я на секунду вас оставлю, – сказал Рахманов с видом фокусника и исчез.
Вскоре он появился в сопровождении хозяина заведения. Ксения сразу узнала его. Это был популярный певец советско-перестроечной поп-сцены. Как он располнел с тех пор, мельком подумала Ксения.
Бывший кумир танцполов отрастил усы и бородку и стал разительно похож на художников позднего Возрождения.
Хозяин заведения многозначительно посмотрел на Ксению и хлопнул себя по животу:
– Что сегодня будем есть-пить, ребята?
– А что ты нам сегодня предложишь, Серега?
– Вано, для вас все самое лучшее. Настоятельно рекомендую утку моего собственного приготовления. Я запеку ее с яблоками и брусникой.
– Мы голодны, как шакалы! – взвыл Рахманов. – А ты только собираешься запекать?!
– Только спокойно, это недолго. А пока первое блюдо – рыбная солянка с каперсами! Мое фирменное! И ты это знаешь!
– Вот это по-нашему! Тащи ее скорей!
– Стоп, Вано. Мы забыли про закусоны, выпивку, фрукты и десерт.
– На твое мудрое усмотрение. Но только сам понимаешь, Серег… – Рахманов осторожно скосил глаза на Ксению.
– Стало быть, вы бизнесмен? – поинтересовалась Ксения, когда они остались одни.
– И бизнесмен тоже. Это вас удивляет?
– Просто из вашей книги мне показалось, вы человек творческий. Да и друзья ваши все музыканты. А не бизнесмены…
– Ах-ха! – рассмеялся от души Рахманов. – Спасибо на добром слове. Но я думаю, что настоящий бизнес и творчество – неразделимые понятия. Мы говорим «бизнес» – подразумеваем творчество. Мы говорим «творчество» – подразумеваем…
– Разве? – усомнилась Ксения, вспоминая Володин бизнес.
– А как же?! Вот, например, Серега. У него чудесный ресторан. Он настоящий бизнесмен-ресторатор. Но кулинария для него творчество. Он сам готовит. Творит! Это для него творческий акт!
– У вас тоже ресторан? – догадалась Ксения. – Теперь понятно.
– Ксения, вовсе нет! – умилился Рахманов.
– А что же?
– А угадайте. В качестве подсказки скажу: мой бизнес связан с рок-музыкой. Но только отчасти. Бьюсь об заклад – не отгадаете!
– Вы… – задумалась Ксения. – Как же это называется… Продюсер?
– Можно, конечно, и так сказать, – нехотя согласился Рахманов. – Но очень приблизительно.
Пришел Сергей. Прислушиваясь к разговору и хитро улыбаясь, он расставил перед гостями тарелочки с салатами и бутылки вина.
– А можно я подскажу? – мучительно простонал ресторатор. – Только намекну?! Это будет считаться звонком другу. Вано у нас…
– Ни в коем случае! – запротестовал Рахманов. – Никаких звонков! И никаких друзей я не потерплю!
– Тогда удаляюсь за уткой.
– Иди-иди. Ну, Ксения, как?
– Вы… исполнитель подпольных песен.
– Ух, мать честная, как сильно сказано! – восхитился Рахманов. – Бывает, Ксеня, бывает и такое. Это точно. Но только не в рамках бизнеса.
– Тогда вы… – Она внимательно всмотрелась в Рахманова. – Вы хорошо говорите. У вас правильная и даже изысканная речь. И приятный поставленный голос. Стало быть, вам приходится много говорить. И говорить на публику. Возможно, вы деятель или телевидения, или журналистики. Или радио.
– Так-так, – изумленно поддакнул Рахманов.
– Но журналистика сразу отпадает, – продолжала она. – Потому что вы сами признались, что книга –
