– Ну и зря! – совсем близко в трубке Ксения услышала шум проезжающей машины – значит, муж вышел из банка на улицу. – Без такой квартиры, как у нас, любой нормальный человек мечтал бы остаться. Если в обмен ему предложат, к примеру, домик в «Гринвуде».
– Ах, ты опять об этом!.. Нашел подходящее время! У тебя же конференция. Доклад. И потом…
– Где документы? – резко перебил муж.
Она опешила.
– Документы в компьютерном столе, но…
– Если что, оформишь на меня доверенность. Я с нотариусом подъеду. Ну все, давай. – И в трубке раздались короткие гудки в трубке.
– Хочешь печенья? Я забыла, мне Мишка утром в сумку положил, когда я на работу уходила.
Мишка, то бишь Михаил Чабан, – Ленин муж. Тридцатипятилетний боевой офицер, ветеран Чеченской кампании, потерявший на полях сражений кисть правой руки. Он младше Ленки на три года, поэтому Ленка с утра до ночи объясняет ему, как надо жить и что нужно делать. Например, за продуктами нужно ездить в крупные супермаркеты. Час в один конец – ну да не беда, зато там дешевле. Однако в этих гигантах торговой индустрии легко напороться на некачественный или просто на несвежий товар – смотреть надо внимательно. К приезду из деревни Ленкиных родственников нужно резать салаты. Мебель в доме надо собирать своими руками, а если сломался унитаз, правильно будет его починить самому, потому что наемные сантехники делают все черт-те как и дерут при этом три шкуры. В случае чего нужно уметь установить новый. Чего тут сложного? Съезди на рынок, выбери унитаз подешевле и получше. Установка – ерунда, часа два работы.
В академии, где обучался израненный на фронтах воин, учиться нужно на одни пятерки. Иначе, не дай бог, сошлют черт-те куда, в какую-нибудь тмутаракань, а Ленкина цель – остаться в Москве.
Про печенье Ксения не знала в точности. Ленка ли его научила, или он сам догадался, что жена на работе захочет есть.
– Ой, «Берлинское»! Мое любимое. Сто лет не покупала!
– Ешь на здоровье!
Лена водрузила пакет с печеньем на стол. Ей очень шло хлопотать у чайного стола – у нее были натуральные белокурые волосы и полные руки молочного цвета с нежно-розовым лаком на ноготках. Кажется, сядешь с такой женщиной чай пить, и произойдет с тобой что-то необыкновенное. В сказку попадешь! Вот Мишка и купился.
– Задумали чего, – начала Ленка, распечатывая стаканчик с пудингом. – Я тут послушала, ты уж извини… твой что, собирается брать кредит?
– Не знаю, чего он собирается.
Ксения махнула рукой. Не хотела она верить во всю эту чепуху с кредитом, не хотела касаться подробностей, пока еще не ясных ей самой. Да и признаться Ленке, что она не очень в курсе финансовых планов супруга, тоже казалось стыдным. Ленкин муж, понятное дело, все деньги до копеечки отдавал жене и ни о какой финансовой самостоятельности не помышлял. Максимум, на что он мог рассчитывать, была выпивка с товарищами по академии.
– Ты это… поосторожнее…
– Да я понимаю.
– У нас вот Сугоняка, сосед по общаге, связался тоже… Так Танька до сих пор выплачивает проценты. Прикинь! Они даже развелись с ним, потому что алименты на детей не облагаются налогом. Так выгоднее.
– На что он кредит брал? – спросила Ксения.
– Торговлю стройматериалами хотел открыть. Ой, – Ленка исступленно затрясла розовыми пальчиками, – там такая конкуренция! Что ты! Не сунься! Его чуть не пришили. Хотя этот Сугоняка – дядя такой, два на два… А твой чего надумал?
– Мой вроде тоже стройматериалами, – сказала Ксения, проклиная Ленкину назойливость и свою мягкотелость.
– Запрети, – посоветовала Ленка строго.
– Да надо бы, – вздохнула Ксения. – Хотя мне трудно… Мне трудно будет ему запретить.
– Как это – трудно?
Ленка быстро и зло глянула на свою собеседницу, как будто выстрелила небольшими карими глазками. Не порохом, конечно, стреляла – какой-то смесью, состоящей из раздражения, презрения и насмешки. Ксении почему-то вспомнился Мишка – наверное, овладевая Ленкиной наукой, он тоже чувствовал на себе такие вот неприятные взгляды.
– Ну, он так хочет… Строит грандиозные планы…
Она отлично понимала, что говорит глупости, что на кон поставлено благополучие всей семьи, ее собственное и двойняшек, что Володины планы нужно душить в зародыше одним грозным окриком, а лучше одним взглядом, наподобие того, который только что продемонстрировала ей Ленка. Но она не хотела ломать ему крылья. Пошлое слово «мечта» до сих пор было сопряжено в ее сознании с чем-то высоким и прекрасным… Мешали, одним словом, предрассудки.
Другое дело, что признаваться Ленке в своем увлечении предрассудками тоже никоим образом не следовало.
– Ксень, ты обалдела?! Я те о чем говорю?! Пойми, фигня все это и никаких стройматериалов! Знаешь, чем все кончится? Он сейчас уволится с работы, через пару месяцев прогорит его бизнес. Он с горя начнет пить, а ты будешь платить по кредитам, брать домой редактуру, работать по ночам, ругаться с ним до посинения… Охота тебе?
– Неохота.
– Ну а тогда в чем дело?
– Да ни в чем. Конечно, я скажу ему… Там все не так просто. Нужен кредит под залог квартиры, моей квартиры. Стоит мне отказать – и все.
– Ну и правильно! Откажи! – Ленка удовлетворенно облизала крышечку пудинга. – Идем в магазин, померишь рубаху. Черную с красным – тебе пойдет.
– А по-моему, черная с белым лучше.
– Спорить с тобой не буду. Ты девушка столичная, у тебя вкус, – мягко проговорила, почти пропела, Ленка, собирая со стола чайную посуду.
Домой Ксения вернулась в той самой рубахе – черной в красную клетку. Примерила и не захотела снимать в магазине. Ленка бегала вокруг, суетилась:
– Вау, как классно! Супер какой! Села – прямо по фигуре. А расцветка – просто отпад! Если с черными узкими джинсами…
Но Ксения находила, что с черными джинсами-трубочками рубаха будет смотреться вычурно, а вот с офисными темно-серыми брюками, которые в данный момент и были на ней надеты, – в самый раз. Эффектно, но без пафоса. На том и порешили.
Новая вещь не то чтобы успокоила Ксению – скорее радость от покупки потеснила гнездившуюся в сердце тревогу, загнала ее глубже вовнутрь. Но когда, отпирая дверь, она услышала незнакомые шаги в прихожей, тревога вмиг подняла голову.
– Ну здравствуй, Ксюха, дорогая! Сколько лет, сколько зим!
– Привет, Апельсинцев!
Она удивилась без меры, увидев Лешку Осинцева – старого Володиного приятеля, непринужденно расхаживающего по ее дому.
С Лешкой ее муж учился в институте, Лешка был свидетелем на Володиной и Ксюшиной свадьбе. Вскоре он тоже женился. Потом развелся. После развода подался в Арабские Эмираты – на заре демократической эпохи это считалось верхом крутизны.
Лет через пять вдруг пришло известие: Осинцев руководит разработкой нефтяного месторождения где- то в Сибири. Наконец, полгода назад ей позвонила Соша Прудникова, жена их третьего приятеля Витьки, и сообщила, что Осинцев теперь – коммерческий директор сети гинекологических клиник. Откуда она узнала? Да очень просто – тесен мир! Поехала с младшей сестрой подписывать контракт на ведение беременности, и
