кто, ты думаешь, меня встретил? Он самый, Осинцев-Апельсинцев. Как известно, от осинки не родятся апельсинки, поэтому в студенческие годы Леша любил повторять, что намерен переименоваться в Апельсинцева. Редкая вечеринка в те времена не обходилась без подобных заверений.
– Ну что, фамилию сменил, наконец?
– Увы-увы! – Лешка уставился на Ксению с ясной улыбкой, предоставляя ей таким образом возможность рассмотреть себя – сорокалетнего красавца мужчину. – Грехи мои тяжкие! А ты, Ксюха, все хорошеешь!
Лешка находился в состоянии легкого подпития, ему хотелось красиво говорить и делать комплименты.
– Давненько тебя не было видно… А можно узнать, чем обязана?
– Ну, дорогая, ты даешь! Гостеприимная хозяйка!
– Неужто заскучал, вспомнил старых друзей? – Недоверчиво улыбнувшись, Ксения прошла в комнату и тут снова замерла в удивлении.
Пока она до боли в глазах выполняла неотложное поручение Анны Викторовны и шлялась с Ленкой по магазинам, в ее жилище произошли существенные перемены.
Обеденный стол-книжка, пылившийся в углу за платяным шкафом, был извлечен из небытия, водворен в центр, застелен голубоватой льняной скатертью и хаотично заставлен блюдами со всевозможными закусками. В центре стола, на почетном месте, Ксения заметила икру и белую рыбу.
Надо всем этим изобилием восседал ее муж Володя. Последним штрихом жанровой сценки была початая коньячная бутылка, стоявшая в непосредственной близости от благоверного.
– Ну? И по какому случаю пьянствуем? – спросила Ксения.
Одного беглого взгляда ей было достаточно, чтобы определить: опьянение у Володи качественно иное, нежели у Лешки. Апельсинцев, судя по всему, выпил на радостях, а Володя выглядел растерянным, даже мрачным, казалось, он пьет, чтоб забыть о чем-то тяжелом и неприятном.
– По поводу того… В общем, о чем мы с тобой вчера говорили.
– Что говорили?
– Не прикидывайся! – Муж неожиданно вспылил. – Вчера мы решили, что пора начинать новую жизнь.
– Новую жизнь? В каком смысле?
– Сменить работу, дом, среду… Все, одним словом! – Он даже стукнул кулаком по столу, но при этом чувствовалось, что он чем-то сильно обеспокоен, смущен.
– А сейчас ты обмываешь это оригинальное решение? Осинцева где-то выкопал…
Лешка будто ждал, чтоб о нем вспомнили. Вернулся в комнату, уселся за стол, затараторил:
– Что ты, Ксюха, честно слово, как не родная? Садись с нами, выпей. Грандиозный ведь проект намечается!
– Какой проект?
– Наш с Владимиром коммерческий проект! – объяснил Осинцев напыщенным тоном.
– Тот самый, на который вам понадобились деньги?
Ксения догадалась: беседа входит в переломную фазу. Сейчас она остудит их пыл – спокойно объяснит, что не собирается поддерживать сомнительное предприятие. Конечно, муж огорчится, будет ее упрекать, попробует разжечь воображение сценами из красивой жизни: вилла, яхта, лучшие курорты. Но она не даст себя уговорить – последует Ленкиным советам. Зато потом Володя первый скажет ей спасибо.
Но, как это ни странно, дело приняло другой оборот.
– Я только что узнал, что вопрос с деньгами разрешен благополучно, – продолжал Осинцев тоном конферансье.
– Как? – не поверила Ксения.
– Банк «Форс-мажор» готов финансировать наши начинания. Причем они предлагают вполне терпимый процент.
– А вы?.. Что вы предлагаете им взамен?..
– Безукоризненную репутацию коммерсанта! – ответил Осинцев гордо, наливая ей коньяка в неизвестно откуда появившуюся рюмку.
– Не густо.
– Такие вещи особенно ценны в деловых кругах, Ксенечка. Ты просто не в курсе.
Ксения внимательно посмотрела на друга юности, и он уже не показался ей таким вальяжным и респектабельным, как в прихожей. Годы неустроенности, скитаний оставили на нем свой отпечаток, и эта потрепанность плохо вязалась с безупречной репутацией.
– Ну хорошо. А в чем, собственно, заключается ваш проект? Что вы собираетесь делать?
– Мы собираемся осуществлять коммерческую деятельность, – декларировал Осинцев, как будто он представлял в ООН интересы маленького, но гордого государства.
– То есть, попросту говоря, займетесь торговлей.
– Не только. Коммерческая деятельность – это и посреднические, и информационные услуги.
– Я знаю. Когда регистрируют предприятие, в устав стараются запихнуть все подряд. Но что вы собираетесь делать конкретно?
– Ну чего ты пристала, как прокурор? – мягко возмутился Лешка. – Лучше выпей за наши успехи. Вот так-то!.. Пойми же, наконец, для кого он, – Осинцев кивнул на Владимира, – ввязывается в это!.. Чудачка! Для тебя! Чтоб ты в этом своем издательстве не кисла! Чтоб жила, как заслуживаешь того…
– Интересно… – Ксения растерянным взглядом обвела хорошо знакомую комнату, задержалась на Лешкином и Володином лицах – после мирного трудового дня рюмка коньяка окрасила мир вокруг мягкими, нежными красками. – Интересно, а какой жизни, по-вашему, я заслуживаю?
– И ты еще спрашиваешь? – Лешка восхищенно глянул на нее, разливая коньяк. – Сегодня вошла – я сразу понял: идет королева.
– А как живут королевы?
– Сама узнаешь скоро. Ну – за тебя!
Жизнь королевы так и осталась для нее тайной за семью печатями. Другое дело – жизнь бизнесменши средней руки. (Бизнесменша – это жена бизнесмена. Женщина, занимающаяся бизнесом, – бизнесвумен.)
Очень скоро, а именно в конце лета, из родной двушки на «Тимирязевской» Ксения переехала в упоминавшийся уже поселок «Гринвуд». Новый дом стоил восемь с половиной миллионов. На первый взгляд, он был именно таким, как обещала реклама: с ванной, гостиной, фонтаном и садом.
Но вскоре выяснилось, что в доме много недоработок и недоделок. Вот тогда-то впервые и встал вопрос о том, что ходить в издательство Ксении больше незачем.
– Сиди дома, занимайся детьми, – распорядился муж по обыкновению хмуро, он вообще в последнее время все больше и больше хмурился.
– Детьми или строительными недоделками?
– Заодно и дом приведи в порядок. Видишь, мне некогда, я работаю.
– Я тоже работаю.
– А зачем? Давно хотел спросить: для чего ты ходишь на работу? Чего тебе не хватает?
– Работы как раз-то и не хватает. Общения, новых рукописей… Не знаю, еще чего.
– То-то и оно, что не знаешь. А дом в порядок Пушкин будет приводить?
– Лермонтов!.. Ну хочешь, я отпуск возьму.
– Только не отпуск! В отпуск мы с тобой в Мексику отправимся.
Кончились эти разговоры тем, что она стала работать на полставки. Анна Викторовна не одобряла таких перемен:
– Ксения Дмитриевна, кто работать-то будет вместо вас? На кого вы нас оставляете?
Ленка, казалось, искренне радовалась Ксениному счастью.
– Деньги у тебя есть, отдыхай, живи в свое удовольствие! Только совсем увольняться не спеши, мало ли как у него там бизнес повернется. Да и вообще…
Злые языки утверждали, что часть Ксениной работы Анна Викторовна отдает теперь Ленке и радуется Ленка своему растущему благополучию, а вовсе не позитивным переменам в жизни коллеги.
Но какая разница? Важно, что вместо любимой и хорошо знакомой редакторской работы Ксения
