Собрание пьес. Книга 1

Подруги. Благо решение твое, милая царица, и слова твои радуют нас. И если ты сама так решила, то уже близка свадьба. Сними же траур, надень наряд приличный.

Лаодамия. А ныне жду ночи. О, как нетерпеливо жду ночи! И когда настанет она — хочу очиститься от погребальных воздыханий обрядом таинственным и утешным. Восторга хочу, уносящего душу.

Подруги. И мы будем с тобою, милая царица, и сделаем все, чего ты захочешь.

Темнеет. Становится прохладно.

Лаодамия. Ты, ночь, слаще дня и радостнее. Когда приходит с тобою чарующая, та, которой боятся глупые дети, та, имени которой не назову — и, может быть, не знаю, — уже давно заснули шумные пчелы, и на горней дороге улеглась наконец последняя мерцающая пыль, яркими брызгами взлетавшая из-под копыт дивных коней, из-под колес быстро бегущей колесницы, на которой мчался он, златокудрый, далеко разящий и смеющийся бог.

Небо синеет. Зажигаются звезды.

Лаодамия. И такая утешительная пришла она, блуждающая около распутий, — тихая? безмолвная? да? нет? Тихая, тихая прильнула, смеется и сбросила легкотканую одежду, и мчится в чародейной пляске, и буйным воплем будит ожидающих ночного восторга. Уходит в дом. За нею идут подруги. Входящие в чертог одна за другою, однообразным и привычным движением, опираясь одною рукою о притолку двери, снимают другою рукою сандалии. Несколько женщин замедлили на пороге. Беседуют меж собою. Засмотрелись в двери, сблизились, положили руки на плечи подруг.

Одна. Что там делает Лаодамия?

Другая. Тяжелый занавес полуоткрыт, и за ним видна крытая зеленью беседка.

Третья. Восковой в ней стоит кумир, венчанный плющем.

Четвертая. Этот восковой кумир, очертания лица которого нам смутно видны из- под осенения плюща, скажи, кто он? Не Диониса ли он изображает?

Снимают сандалии, входят в чертог. В саду одна Нисса. В чертоге зажигаются огни. Слышно пение, шум пляски, звуки флейты, кифары, кимвалов, бубна. Дали темнеют и туманятся. Ночная мгла медленно надвигается.

Лаодамия (в доме).

(Строфа I)

Ночь за ночью пролетала.
Много было их иль мало, —
Бога, друга я искала,
Я нашла, и обнимала
Милый воск высоких плеч.
И от сладостных лобзаний,
От ночных очарований
Я ль должна мечты отвлечь?

Хор подруг.

(Антистрофа I)

Оры быстро пролетают,
Тени меркнут, тени тают,
Взоры странные сверкают, —
Боги тайное свершают, —
И таинственную речь
Я в смущеньи услыхала.
С кем царица почивала?
С кем опять должна возлечь?

(Строфа II)

Гостя ждет царица ваша,
Ждет она.
Вот наполненная чаша
Сладкопенного вина.
Встречу радостным желаньям
Пред царицей станет он,
С ней полночным заклинаньем
Обручен.

(Антистрофа II)

Гость ночной тихонько станет
На порог.
Он на плачущую глянет.
Кто же он? герой иль бог?
Или силою заклятья
Воск недвижный оживет
И в царицыны объятья
Упадет?

Нисса. Для госпожи моей флейты играют, кимвалы гудят, тайно венчается она с восставшим Загреем.

Из ночного тумана выходят, справа и слева, Ночные Колдуньи, в светло-серых одеждах, босые. В саду сплетаются в хоровод, поют и пляшут, сначала медленно, потом ускоряя темп.

Ночные Колдуньи.

На перекрестках мы ворожим.
Там стелется туман, как дым.
Все зыблемо, и все нам явлено,
Что дивною навек предуставлено.
Мы знаем и не знаем, что явит день, —
Мы гадаем и видим только тень.
Но когда восходит ворожащая,
В туманную полночь не спящая,
Мы радостно мчимся вокруг темных могил, —