Дядя Серёжа подошёл к «прелюдии» куда основательнее. Они поужинали, выпили кофе и только после этого, на десерт, он заказал Сашке стакан виски и начал «серьёзно говорить». Причём говорил действительно серьёзно и с некоторой даже деловой жёсткостью. Да, женат, Сашка не ошиблась. Давно. Но «никаких отношений», каждый живёт «своей жизнью».
«Ага. Потрясающе оригинальный текст. Знаешь, что эти фразы обычно означают? Ты знаешь, ты – умный. Ты – живёшь своей жизнью. А жена – живёт тем, чем живёт…»
Развестись он с ней не может. Во всяком случае, пока… Слишком много «юридических моментов». Они, конечно, решаемы, со временем… Но и не в этом дело. Жена к тому же больна. По- женски…
«Вечная сказка о белом бычке. Вот шельма!»
…Нет-нет, дело вовсе не в половой жизни, хотя её уже давно и нет…
«Как я её понимаю, дорогой… У тебя и на стройную блондинку-то не встаёт. Могу представить, как он не встаёт на одну из фотографий семейного альбома. Поди, три баяна воспоминаний и представлений порвёшь, пока выманишь «черепашку» из «панциря»!»
Он очень любит детей. Сын – уже взрослый и скоро будет жить своей самостоятельной жизнью. А ему так хочется маленькую девочку. Красивую. Такую, как Сашка.
– От меня? – хихикнула Сашка, прервав плавное воркование Сергея Валентиновича.
– Ну разумеется. Чему ты смеёшься, детка?
– Ты просто так всё излагаешь… Как будто потенциальному деловому партнёру расписываешь перспективы взаимовыгодного сотрудничества.
– Отчасти это так, Саша. Я поселяю тебя в загородном доме. В том самом, где мы с тобой недавно были. Там никто не жил, так что… Я знаю, что для такой, как ты, – это важно…
«Ах, как мы всё понимаем. Кроме разницы между «для такой, как ты» и «для тебя».
– Я, солнышко, занятой человек. Поэтому все эти встречи – это приятно и хорошо, но было бы лучше, чтобы ты скорее определилась. Ты ни в чём не будешь нуждаться, абсолютно ни в чём…
– А если мальчик? – перебила Сашка.
– Что?
– Если родится мальчик? Я так понимаю, что я ни в чём не буду нуждаться, если соглашусь родить тебе красивую маленькую девочку? А если будет мальчик? Или девочка, но вовсе не такая уж и красивая? Если, если, если…
– Никаких «если», я полагаю, не случится. Мне подойдёт и мальчик. Некрасивых детей не бывает, особенно если мама так хороша собой.
– А гарантии того, что ты спустя некоторое время не выкинешь меня на улицу, как только тебе подвернётся очередная стройная образованная блондинка, готовая сразу пойти на тройню через ЭКО,[10] а?
– Мы составим договор. Рожаешь – особняк твой.
– А если я страстно полюблю или решу выйти замуж за более представительный особняк?
– И это пропишем… – дядя Серёжа деланно рассмеялся. – Саша, ты мне очень нравишься. Безумно. Будь я моложе и беззаботнее, я бы сказал, что я тебя люблю. Но то, что я тебе предлагаю, – больше любви, извини за откровенность. Тебе тридцать три года, в твоей красивой головке слишком много всего, ты никогда не сможешь определиться с тем, что тебе надо. Молодость и красота – быстро портящийся товар. Я же обеспечу тебя материально и окружу заботой. Тебя и нашего ребёнка. Не так уж и мало, поверь. Я не так глуп, как кажусь тебе порой.
– Ну что ты. Я никогда не считала тебя глупцом, даже когда ты особо удачно прикидывался. И поэтому я хочу спросить тебя, умного. Почему я? Поищи ещё. Вполне можешь найти девочку лет двадцати – двадцати пяти. Для деторождения однозначно лучше, чем тридцать три. Да и сэкономишь скорее всего, может, всё двушкой в Бирюлёво обойдётся.
– А вот это уже иррациональное. Видимо, именно то, что в иерархии нематериальных человеческих ценностей стоит чуть выше прочего и называется любовью.
– Мне вчера замуж выйти предложили.
– Господин Пятиугольников, надо полагать?
– О! Вы, ребята, не братья случайно?..
– Сложить один плюс один и навести справки в этом тесном-тесном мире мне не так уж и сложно. Да и ты – не девочка с временной регистрацией. Хотя… Ты, Санечка, так и не выписана из квадратных метров далёкой родственницы твоего бывшего мужа. Не удивляйся, детка. В IT-технологиях тоже есть свой… кракелюр. Не делай такое грустное личико. Улыбка идёт тебе гораздо больше… Меня не удивляет такое поведение Пятиугольникова. В отличие от тебя, он не мог об этом забыть. Это ещё одно звено той цепи, на которой он собирается тебя держать. У него, конечно, есть свои козыри – он предлагает тебе официальную печать в паспорт. И только после этого кнута ты получишь свой первый пряник. Я же – как только ты переедешь ко мне – в один день решу вопрос с твоей пропиской.
– По сравнению с тобой у него не только этот козырь, – Сашка криво усмехнулась.
– Решать, детка, тебе. Что же касается твоих укусов на предмет моей… э-э, мужской состоятельности… Не скрою, мне больно. Но взрослый и опытный мужчина знает немало способов доставить удовольствие женщине. Коль скоро она без этого никак не может.
– Серёжа, можно вопрос из области иррационального?
– Тебе, Санечка, всё можно…
– Вот вы оба, такие распрекрасные, такие расчудесные, уже некоторое время знаете о существовании друг друга. Оба в меня по очереди этим самым тыкаете – и как?.. Сердечко не пошаливает?
«Докатилась-таки до сарказма. Фу! Глупо! Тебе деловое предложение делать изволят, а ты ведёшь себя, как последняя дура на собеседовании… Такого унижения полным половником я ещё никогда не хлебала!»
Сашка невольно скривилась.
– Пошаливает, детка. Я, честно говоря, ожидал от Владимира Викторовича бурной реакции и был уверен, что он будет куда как более горяч…
– И немедленно выкинет меня на улицу в соответствии с законами шариата – в чём была и не более. И я тут же примчусь к тебе, защитнику и благодетелю?
– Да. Он оказался умнее. Но у него всё равно не хватит выдержки. Кажется, когда-то именно её…
– Серёжа, это подло. Каков бы он ни был –
– «Подло», детка, – это всего лишь слово. И хотя ты, как большая любительница вербальных упражнений, наверняка всерьёз полагаешь, что словом можно убить, словом можно спасти, но из гранатомёта, как показывает практика, убить проще. А спасти – вообще невозможно. Ну, что ты… Не так уж я и страшен, – Боровиков взял Сашкину ладошку в свою руку и нежно перецеловал все пять пальчиков. Она молчала.
– Насколько я успел навести справки о психологическом портрете своего соперника, срок действия его предложения – ограничен. Насколько я успел разобраться в твоей натуре – ты ему ответишь отказом. И придёшь ко мне. Мне же терпения не занимать.
– Я думала, твоя жестокость проявит себя немного позже, – Сашка вышла из оцепенения.
– Я, детка, не жесток. Я рационален. Даже в иррациональном. Моё предложение с открытой датой. Я на две недели улетаю на конференцию в Штаты. Ты вольна в любой момент переехать ко мне в особняк. Вот адрес, если ты забыла, – он достал из внутреннего кармана пиджака бумажку и пододвинул её к Сашке.
«Заранее написал, гад. Всё распланировал. В руки не даёт. Чтобы не дать возможности даме фыркнуть, порвать в клочья и швырнуть в физию. Аккуратно положил между чашками. Брать и потом рвать – уже комедия!»
– Тебе стоит только вызвать такси. И позвонить в ворота. Тебя впустят в любое время, в любом состоянии, без единого лишнего вопроса. И обеспечат всем необходимым. Быстро и молча. А сейчас ничего не говори, солнышко. Я закажу тебе ещё выпить. У ресторана тебя будет ждать мой шофёр, он подвезёт тебя туда, куда ты скажешь. И проводит до тех дверей, за которыми тебе сегодня угодно будет переночевать. До свиданья, детка.
