Узелки

— Паузы заполняют. Экзистенциальные паузы. Сигарета? Коротковато. Пару пачек за вечер выкурить — похеровеет. Водка? Цикл совсем укоротится. Пиво. Телевизор. Самое оно таким.

— Пустошей ковыльная усталость? — гигикнула я.

— Не, у них не то. Не то, о чём ты писала в «Что-то ещё». У них анестезия. Жизнь, как пролонгированный наркоз. Колоть не имеет смысла. Уколешь, а там…

— Кишки? — пискнула я.

— А там пусто. Жизни нет. И только беспервичнобульонный океан пива покоится…

— На одном плоском диване.

— Слышь, но у него жена молодая. Как бы надо соответствовать. За собой следить, — шептала я в ухо старой общей знакомой.

— А её всё устраивает. Лишь бы дома был. В интерьере, — шипела она в ответ.

Волосатые хозяюшки

Женщина может позволить себе цинизм и жестокость. Мужчина — нет. Женщина может позволить себе хотеть всё, что входит в круг её избирательности. Мужчина — нет. Женщина может позволить себе краснеть удушливой волной, синеть угарным газом и белеть припадком ярости. Мужчина — нет. Женщина может позволить себе всё. Если она любима тем самым мужчиной, который, забавляясь, позволяет ей быть циничной и жестокой краснеюще-синеюще-белеющей яростной жадиной. Если она любима тем самым мужчиной-хозяином, мужчиной-богом, который не прописывает правила и форс-мажоры, а создаёт и предвидит. Если она любима тем самым мужчиной, что позволит ей любоваться огнём, греться у костра, но не ослепнуть от попавшей в глаз искры и не обжечься, спьяну ли, с дури ли перепутав тропинку в туалет с шуткой Сцеволы. Мужчиной, которому не нужны доказательства того, что она его любит. Мужчиной, а не теми шелудивыми псами, что спьяну ли, с дури ли поимев что-то на стороне, предательски труся, заглядывают женщине в глаза и спрашивают:

— Но ты же всё равно меня любишь?

Или, приняв нагловатую позу любимого нерадивого лакея, заявляют:

— Ну и что? Я же мужчина!

Мужчина должен быть мужчиной. Мужчиной, а не тем диванно-кроватным приспособлением, что уже скрипит, но жаль выбросить. Что ничего не может ни членом, ни кошельком, ни руками, ни языком, но его, как старого плюшевого медведя, сентиментальная девочка ни за что не снесёт на помойку. Она выросла на Агнии Барто и ни за что его не бросит, потому что он хороший.

— Чем? Ну чем же?

— Хороший!

— Ну чем же, чем, скажи?

— Хороший!

— Чем он хорош, в каком месте? Талантами? Любовными умениями? Банковским счетом?

— У него красивая душа!

— Ах, прости, у меня близорукость — я плохо вижу красивую душу без дополнительных диоптрий каких-нибудь талантов, более-менее работоспособного члена и хотя бы денег на еду, одежду, выпивку.

— Ты злая сука!

Да. Я злая сука. Потому что мужчина должен. А женщина — может себе позволить. В том случае, если они любят друг друга. При этом совершенно не важно, кто в паре женщина, а кто мужчина.

Вне зависимости от строения половых органов. Есть женщины, принимающие мужскую роль. Мой им респект. Но их капризные девочки почему-то продолжают нервически настаивать на том, что они — мужчины. Хозяева. Милые, милые, обалдевшие от наличия волосатых яиц хозяюшки…

Настоящему мужчине карьера ни к чему!

За всю свою жизнь я не встретила ни одного мужчины-карьериста. Нет, я не провела тридцать лет и три года на печи, как Илья Муромец, и среди амазонок мне тусоваться, как Одиссею, не довелось. Напротив, сколько себя помню — с самой младшей группы детского сада, я а не мальчишки «делала карьеру». Мне доставались лучшие роли на новогодних утренниках, похвальные грамоты, золотые медали, красные и ВАКовские дипломы и престижные должности.

Я повидала немало женщин-карьеристок и… ни одного мужчины. Хотя мужчин вокруг меня всегда было во множестве. Мальчишки, игравшие в футбол и тренькающие три аккорда, превратились в главных врачей многопрофильных больниц. Ректоров престижных вузов и министров востребованных отраслей. Руководителей проектов UNISEF и владельцев собственного бизнеса. Председателей советов директоров рекламных компаний и модных тележурналистов. Агрессивных дизайнеров и управляющих известных галерей. Писателей, художников и простых рабочих парней. Шеф-поваров и топ-менеджеров. И со всей ответственностью я хочу заявить: карьера мужчин не интересует. Мужчин интересуют успех и деньги.

Славы, несмотря на устоявшееся заблуждение, не чужды именно женщины. Разве заплачет мальчик, если ему вместо роли принца достанется партия зайчика? Он неизменно равнодушно протараторит текст, уложив отведённый ему богом талант в рамки сценарного тайминга, а затем не менее равнодушно отправится отдыхать на Мальдивы, выключив мобильный телефон. Предаваться солнечному свету и безбрежному покою. Потому что в большинстве своём мужчины — качественные функционеры, работающие в рамках заданного алгоритма.

Истинный функционер— будь он слесарь-сантехник или заведующий кафедрой ядерной физики — не задумывается. Он меняет прокладки, закручивает гайки на трубах и кафедральных совещаниях, работая в пределах строго определённой зарплаты, научной темы, и не собирается хватать звёзд с неба. Впрочем, иногда звёзды, глядя на такое усердие, падают с неба сами, — и слесарь-сантехник становится начальником участка, заведующий кафедрой — действительным членом Академии наук, водитель автобуса — директором автопарка, а усердный дизайнер открывает собственное агентство. Где они и продолжают функционировать на сантехническое, научное, транспортное и дизайнерское благо всех нас.

На полученную разницу между своим трудом и нашими способностями к оплате они покупают кто новое пальто жене, а кто и дом на Истринском водохранилище. Позже кто-то из окружения — как правило, женщины — называет это удачей, умением идти по головам, карьеризмом и чёрт знает, чем ещё. Хотя на самом деле результирующая является следствием всего лишь добросовестного функционирования. Истинный функционер — самый распространённый тип успешных мужчин. Успех для них — не вспышки фотокамер и не шумиха вокруг очередного развода. Впрочем, и это тоже, если вспышки и шумиха являются частью алгоритма профессиональной деятельности. Истинным функционером можно назвать Бернарда Шоу. Был он талантлив? Безусловно. Трудолюбив? Чрезмерно. Любил деньги? Да, они являлись главным источником его вдохновения, по его же словам. А слава… Что слава? Бонус. Sic transit…

Среди успешных мужчин зачастую встречаются так называемые деятели. Это, как правило, весьма творческие люди, даже если работают в совершенно нетворческой, на первый взгляд, отрасли. Например, владеют небольшим фермерским хозяйством в три коровы. Деятель всё время что-то… делает. Делает и делает, делает и делает. Без видимых целей и задач и даже расписанного бизнес-плана. И вот коров уже тридцать три, а он всё ещё не задумался над перспективами, потому что для деятеля главным является процесс. В процессе появляется маленький молочный заводик. Деятель обрастает инвесторами, и вот уже продукт жизнедеятельности его трёх тысяч триста тридцати трёх коров заполнил полки всех известных супермаркетов, и целая компания подчинённых работает над технологиями производства, дизайном упаковки, договорами и поставками. Деятель обзаводится хорошим управляющим. Если это будет истинный функционер — хорошо будет всем. Если деятелю попадётся… деятель — это может привести к непредвиденным последствиям. От расширения бизнеса на международный рынок до полного разорения. Весьма успешным деятелем был некий Форд. Говорят, у него и кабинета-то не было, он мелькал тут и там,