погрязшая в пластиковом пакете выхухоль не понимает, что любить можно тысячи раз. Но любить — только один. Кажется, это из купринского апокрифа…
Влюбляться надо ежедневно. Не то сдохнешь. Задохнёшься.
Знаете, чем неповторима была Суламифь? Влюблённостью.
Догадываетесь, чем омерзительна была царица Савская? Любовью и мудростью.
Я недавно термоядерно кокетничала через окошко автомобильчика с парнем из джипика. У меня играл «Пикник». И у него играл «Пикник». Два динозавра встретились в воскрешённом мезозое…
Мы перемигнулись, и я подпела:
— Мой телефон ноль-но-о-оль…
— Тот, кто видел меня в эти дни, сказал бы, что я — молоде-е-ец… — тут же подхватил парень лет сорока с лишком.
Влюбляйтесь, девушки от и до. Только перестаньте корчить из себя цариц Савских. Затрахали вы потому что своей типа «мудростью», своей типа «хитростью» и своей типа «индустриальной красотой».
В далёком-далёком голубом, как небеса Средней Полосы, и розовом, как Одесский закат, отрочестве у меня было две приятельницы. Или даже можно сказать — подруги. Девочка А и девочка Б.
У девочки А, моей одногодки, были принципы. Она всегда была вся в накрахмаленном белом, на сплетни об общих знакомых не велась (а о чём ещё, извините, разговаривать в женском кругу?), презрительно поджимая губы, «гадости» (весьма достоверные) о своих ухажерах не слушала, выгоняя любую и любого, кто посмел, вон. Вон! Вон!!! С девочкой А можно было разговаривать только о достижениях микробиологии и феминизма, о творчестве Ремарка (обсуждение личной жизни даже Ремарка нещадно пресекалось) и о реставрации Одесского оперного. Согласитесь, сколько ни говори о Ремарке и оперном, сколь неисчерпаемо творчество первого и реставрация последнего, рано или поздно надоест.
С девочкой А я однажды поссорилась. Я была голуба, розова (см. первый абзац этого очерка) и соответственно глупа. И вот когда девочка А укатила в заграницы, ко мне явился её «хахаль», да не просто хахаль, а практически официальный жених с предложением сами понимаете чего. Сеновала. Он был незамысловато прям и по-самцовому однозначен. Он не сидел кокетливо на стуле и не делал глубокомысленных намеков, томно воздыхая и неся мне в уши стихи о любви. Он предложил выпить, позаниматься сексом и сходить на пляж после. Я, хоть и никогда не страдала таким «синдромом д'Артаньяна», как девочка А, и могла сплетничать и обсуждать общих знакомых в их отсутствие, была возмущена до глубины своей девичьей души, хотя, если честно, «чисто внешне», как принято говорить, парень мне нравился. «Любимый цвет, любимый размер», чемпион чего-то там по какой-то там версии в какой-то там не то греко-римской, не то классической борьбе (может, это одно и то же, я слаба в борьбе). Он был молод и соответственно пока ещё не разжирел. Высокий, мощный, со всей положенной мускулатурой, да и морда у него была то, что надо. Но то ли моя обычная беспринципность перестала страдать бессонницей, то ли меня смутила лобовая атака, то ли именно в тот конкретный период я в очередной раз решила поцелуя без любви не давать — не помню. Помню, его предложение возмутило меня до глубин невменяемости, и я так заорала: «Вон!!!», что он унёсся, теряя вьетнамки, хотя справиться такому лосю с моими тогдашними сорока семью кг живого веса ничего не стоило. Но я зачем-то пошла дальше и рассказала девочке А об этом забавном происшествии. Она попросила меня не выдумывать гадости о её парне, и мы с ней разошлись, как в море корабли.
Девочка Б, тридцати трёх лет от роду, была беспринципна по самое не могу. У неё было трое детей от разных производителей.
И это обстоятельство не мешало ей с утра до ночи обсуждать близких и далёких, родных и друзей, их половую и бытовую жизнь, и если она что и знала о Ремарке, так только то, что когда-то он пообещал дать какие-то там таблетки бывшей русской княжне, когда ей станет совсем нехорошо, а когда ей стало невыносимо отвратительно — не дал. Попросту забил болт наш драгоценный Ремарк на бывшую русскую княжну, когда той стало никак. У девочки Б на кухне постоянно тусовались какие-то люди, и однажды она даже вылюбила прототип «коммунального» Вадима Короткова, причём чуть ли не на глазах у прототипа Полины из моего будущего романа «Коммуна». За что по мордасам от прототипа Полины получили все прототипы, хотя никто ни в чём не признавался и все как один вопили: «Ты что, так и будешь верить своим блядским глазам, а не родной подруге и родному парню?!»
Я могла бы и дальше рассказывать, что было потом и «как это всё у вас развивалось», и, наверное, даже расскажу в той самой «Коммуне». Я могла бы наметать тут метафор и нанести чего-нибудь о всегда открытой двери большой беспринципной души или о наглухо задраенном не от большого ума люке в маленькие неуютные принципиальные душечки. Привести массу тупо бытовых примеров с участием девочек А и Б.
Но вот конкретно сейчас я скажу только следующее: мне всю мою жизнь претят страдающие «синдромом д'Артаньяна». И в разведку неизведанного, на необитаемый остров два на два метра без еды и воды, в любую жопу, где может случиться всякое, в любую дырищу Вселенной, где чёрт знает что, я отправлюсь только с девочкой Б. Или одна. Но никогда с девочкой А. От них и на большой земле никакого толку, а уж там-то, в параллельных мирах, и говорить нечего. Вдруг тебя ядовитый дракон покусает? Девочка А же не перевяжет. Чисто из принципа. Ты ж для неё нерукоподаваемый уже. Если ты внезапно выживешь, чудом умудришься зализать свои раны, ей может понадобиться твоя помощь. И ведь окажешь, как последний дурак. Дура. Тебе-то что? У тебя же ни принципов, ни порядочности не было и нет в помине.
ГЛАВА ПЯТАЯ, В КОТОРОЙ АВТОР ВЗЫВАЕТ К РОДИТЕЛЯМ, ДЕТЯМ И БЕЗДЕТНЫМ. НЕПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ПРОЗА
Воззвание к родителям
Уважаемые родители! Защищайте детей от себя. От остального они и сами смогут отбиться.
Уважаемые родители! Не заставляйте детей «кушать»! Ни один ребёнок не заморит себя голодом рядом с едой, если он здоров весел. А он будет весел и здоров, если не облюёт всё авто или электричку во время поездки на дачу килограммом овсянки, заботлив скормленной ему за завтраком.
Уважаемые родители! Оставляйте дома всех принесённых с помойки котят, собак, хомячков, попугайчиков, змей и крокодилов! Вашему ребёнку они быстро надоедят, зато у вас появятся стопудово гарантированно надёжные друзья и верные товарищи. А у ребёнка пропадёт аллергия. Отныне он может есть красное, оранжевое, фиолетовое и валяться в пыли — ему ничто не грозит.
Уважаемые родители! Не запрещайте детям есть немытые фрукты и овощи. Одна дизентерия гораздо нагляднее и результативнее, чем миллиарды ваших занудных поучений. А дизентерию нынче быстро и эффективно лечат.
Уважаемые родители! Зачем вам их пятёрки по алгебре? Может статься, ваш ребёнок гениальный художник!
Уважаемые родители! Какого вы сдали его в художественную школу? Наверняка ваш отпрыск — гениальный автослесарь, а это лучше, чем Церетели.
