l:href='#t_pi7385_2650'>*. Скоро еще буду ей писать, а пока поклонитесь и скажите, что я ото всего сердца шлю ей пожелания — и здоровья, и счастья. Детям тоже поклон и благодарность за то, что они вспоминают обо мне.
«Русские ведомости» получаю.
После Вашего отъезда точно зарок дал: нигде, кроме как дома, не обедаю и
Будьте здоровы!! Не забывайте.
Чеховой Е. Я., 20 ноября (2 декабря) 1897*
2167. Е. Я. ЧЕХОВОЙ
20 ноября (2 декабря) 1897 г. Ницца.
Милая мама, я здоров, всё обстоит благополучно. Сегодня получил я от папаши письмо, из которого узнал, что у нас околела лошадь. Какая? Уж не А<нна> ли П<етровна>*?
Здесь великолепная, теплая погода. Ходим по-летнему.
Поклон папаше, Марьюшке и всем.
Благодарю за письмо*!
На обороте:
Чехову Ал. П., 21 ноября (3 декабря) 1897*
2168. Ал. П. ЧЕХОВУ
21 ноября (3 декабря) 1897 г. Ницца.
Многоуважаемый братец!
Ныне ты получаешь через доктора Вальтера пакет*. Затем, немного погодя, привезет другой пакет Вас. Немирович-Данченко. Затем, непосредственно, управляющий петербург<ской> пробирной палаткой* привезет Суворину для передачи тебе третий пакет. Все три пакета совокупи для общего блага, заверни их в газету, тобою еще не замаранную, и отдай Василию* или иному послушному аггелу, с просьбой послать по почте посылкой по адресу:
Лопасня, Моск. губ. Марии Павловне Чеховой.
О получении пакетов всякий раз уведомляй*, непосредственно.
Всё благополучно. Нового ничего нет.
Будь здрав!
Соболевскому В. М., 22 ноября (4 декабря) 1897*
2169. В. М. СОБОЛЕВСКОМУ
22 ноября (4 декабря) 1897 г. Ницца.
Дорогой Василий Михайлович, рассказ, который я послал Вам третьего дня, «На подводе», не помещайте раньше конца декабря*; пока велите набрать его и прислать мне в корректуре*. Так нужно. Я же напишу другой рассказ, который Вы напечатаете, буде пожелаете, в первой половине декабря*. Пожалуйста, исполните мою просьбу, пришлите корректуру; я возвращу ее своевременно. Будьте покойны!
Немирович уехал. Вчера шел дождь, было холодно, сегодня опять хорошо, хотя и подувает холодок. Новостей никаких. В Монте-Карло толкотня.
В Pension Russe много новых персонажей, но всё мордемондии.
Пишут мне об юбилее Златовратского. Очень мило!*
Желаю Вам всего хорошего и низко кланяюсь. Варваре Алексеевне и детям привет и пожелание всего хорошего.
Суворину А. С., 24 ноября (6 декабря) 1897*
2170. А. С. СУВОРИНУ
24 ноября (6 декабря) 1897 г. Ницца.
Я совершенно здоров, и мое привилегированное положение праздного и довольного человека начинает наскучивать мне, и минутами — хочется на снег. Здесь работать можно, но чего-то не хватает, и когда работаешь, то испытываешь неудобство, точно повешен за одну ногу.
Ковалевский произвел на Вас хорошее, здоровое впечатление? Я ожидал этого. Он на целых пять голов выше нашей столичной передовой интеллигенции, ежедневно справляющей юбилеи. Теперь он в Париже, в январе поедем вместе в Африку.
Я читаю Charles Baïhaut, бывшего министра-панамиста, «Impressions cellulaires»*. Вот если бы Вы велели кому-нибудь перевести и издали или дали бы в извлечениях, поместив 3–4 фельетона, как это Вы когда-то делали с романами. Сколько тут слез, ужаса, скорбных эпизодических фигур (жена), и в то же время сколько тщеславия, постороннего пафоса и мещанства. Человек философствует, приносит великую жертву и в то же время унижается до мелких мещанских попреков; то и дело попрекает своих бывших друзей куском хлеба: вы-де обедали у меня часто и потом покинули меня в несчастье. В общем же такое впечатление: как страдает, как расплачивается за всех этот народ, идущий впереди всех и задающий тон европ<ейской> культуре. Это народ, который умеет пользоваться своими ошибками и которому не проходят даром его ошибки. Читаете ли Вы новую газету «L’Aurore»? Это интересная газета*. Рошфор надоел жестоко; его приятно почитать 2–3 раза, а потом он приедается, как рокфор. Тоже и «La libre parole»*.
Немирович уехал, и я один среди киргизов и самоедов, населяющих Pension Russe. Один из
