оркестром — что такое? что случилось? отчего же все кругом завертелось, закружилось и помчалось колесом? — Мундог (1916—1999) родился в Мэрисвилле, Канзас, в семье миссионера Гардена — музыканты настраивают инструменты по камертону протокола EPOCH — увертюра — andante grazioso — кап — капкап — капкапкапкап — капкапкапкап — три магических инструмента Оо, Utsu и Uni — в 1932 году глаза 16- летнего Луиса Гардена выжгла динамитная шашка — солисты Винкристин (меццо-сопрано), Вепезид (сопрано), Доксорубицин (тенор), Циклофосфан (бас) — утюги за сапогами, сапоги за пирогами, пироги за утюгами, кочерга за кушаком — имя Moondog Луис взял в честь любимой собаки, воющей на Луну — вязкий болотный торф полифонии на глазах оборачивается серой потрескавшейся почвой перкуссии, мастурбирующей ветром в томлении по дождю — все вертится, и кружится, и несется кувырком — с 1947 года Мундог играл на изобретенных им же инструментах в Манхэттене, облачившись в костюм викинга собственного изготовления — meno mosso — калейдоскопичная череда опосредований, отражений и оттенений — капкап — кап — капкапкап — кап — капкапкапкап — doppio movi- mento — сочные ломти виолончели нанизаны на раскаленные шампуры гобоя — многие альбомы Мундога были записаны в 1940— 50-х годах прямо на улице под аккомпанемент голосов прохожих, визга шин и автомобильных клаксонов — капкап — кап — капкап — скрипичное соло резво ввинчивается в катетер по правилу буравчика — Мундог пробомжевал на Манхэттене более 30 лет, до тех пор пока не стал знаменитым — желудок вспучивается полигармоническими наслоениями цитостатиков — си-бемоль тошноты малой октавы — sforzando — нет, назад, нет-нет, назад — ritenuto — вот так, так, хорошо — трехголосная фуга обмирания — интермеццо капельниц, позвякивающих на сквозняке Лимфомы — паралич дыхания — и сейчас же щетки, щетки затрещали, как трещотки, и давай меня тереть, приговаривать — дыши, мать твою, дыши, не засыпай, слышишь, только не засыпай, дыши, черт тебя дери! — в 1970-х годах Мундог записал несколько альбомов, гастролируя по Европе — пропущенный через мясорубку рефлексии утробный фарш медитативных секвенциальных повторов, нарочито вычурных, запоминающихся тематических ячеек и, плюс ко всему, гармонических прогрессий — piano pianissimo — неторопливо плывешь по тихой реке Коме — вдруг кто-то нежно и настойчиво за ноги — цап! и на дно — цап! и на дно — дернул, вырвался, судорожно глотнул воздух — ну куда ж ты, милок, ишь разбрыкался — желтые зубы на щиколотке — влажная губка бронхов — пузыристый кашель воскресения — forte fortissimo — кап- кап-капкапкап-кап — серийно-додекафонные повторы — видишь пузыри на лужах, значит дождь скоро кончится, сынок, видишь пузыри на губах, значит жизнь скоро кончится, сынок — finale — давайте же мыться, плескаться, купаться, нырять, кувыркаться в ушате, в корыте, в лохани, в реке, в ручейке, в океане, и в ванне, и в бане, всегда и везде — Вечная Слава Воде!
В Западной Индии, Нигерии, Парагвае, Китае, Малайзии и на Филиппинах произрастает многолетний травянистый кустарник высотой до 100 см, относящийся к роду погостемон семейства яснотковых. Лишь в субтропическом климате Черноморского побережья Кавказа он возделывается как однолетняя культура. Листья черешковые, сочные, широко-яйцевидные, зубчатые с опушенной поверхностью, располагаются супротивно. Цветки белые, мелкие, собраны на концах ветвей в кисти. Корень сильно ветвистый, глубоко уходящий в подпочву.
Из листьев этого кустарника извлекают экстракт с тяжелым, землистым и резким запахом. Его введение в композицию духов придает последним специфический дымно-горьковатый аромат с восточным оттенком. Много лет назад в Европе и России из этого экстракта уже гнали незамысловатые духи, пользовавшиеся большой популярностью во второй половине XIX века. Однако отношение к ним всегда было неоднозначным. Так, в одном из старинных справочников по снадобьям и благовониям можно прочесть следующее: «Это таинственный аромат, который человеку либо очень нравится, либо он его ненавидит». Считается также, что аромат стабилизирует и облегчает чувство страдания, очень полезен при состоянии неуверенности в себе. Его вдыхают, чтобы приготовиться к большим переменам в жизни. При всем при этом он еще и сильный эротический стимулятор.
Один из наиболее ярких примеров использования масла из этого кустарника в парфюмерии — Habanita от Молинара. Его влияние ощутимо и в Chanel №5, и в Miss Dior. Еще примеры? Пожалуйста: Casmir, Chloe Narcisse, Donna Karan, Joop Knowing, Ysatis, Fidji, Magic Noir, Drakkar Noir, Fendi Uomo, Joop For Men... Помимо парфюмерии это масло широко используется в ароматерапии при самых различных диагнозах — от стресса до климакса. Но у людей старшего поколения оно прежде всего ассоциируется с воспоминаниями о бабушкином сундуке, в который укладывали его сушеные листья не столько для запаха, сколько для борьбы с молью.
У растения, о котором идет речь, много имен; к примеру, на хинди оно звучит как pecholl а филиппинцы называют его kabiling, katluen или iarok. А теперь — внимание! — вопрос: назовите самое распространенное наименование экзотического кустика, от запаха которого меня всегда неудержимо тошнит. Единственного на всем белом свете аллергена, вызывающего в рвотном центре моего продолговатого мозга столь быструю реакцию. Верхней ноты букета туалетной воды, которой щедро надушился в роковую для меня встречу президент российско-японского культурного фонда «Симатта» господин Искандеров...
Угадали?.. Нет? Что-что? Просим помощь зала? Хорошо, слово берет незабвенный Леонид Андреевич Гаев.
Из всех запахов, щекочущих ноздри в больнице, по- настоящему ненавистен мне только один. Я готов смириться и с сочным букетом испражнений из невынесенных суден, и со стойким душком мочи от соседних коек, и с основательно подзабытым амбре борща из старых алюминиевых котлов, но этот... Он действует даже не на физиологическом, а на психическом уровне, обильно засевая мозг спорами животного страха.
Когда очередного отмучавшегося пациента увозят в морг, сестра-хозяйка, надев резиновые перчатки, складывает его постельное белье в большой таз с надписью красной краской «Дезинф.», а затем просит всех покинуть палату. Спустя какое-то время в коридоре появляется угрюмая тетка в марлевой повязке с ведром, прикрытым тряпкой. После ее визита в палате еще долго невозможно находиться, настолько стоек запах стерилизованной смерти. Не помогают ни проветривание, ни кварцевание, ни туалетная вода, которую я разбрызгиваю в воздухе вокруг койки. Честно говоря, даже сладковатый запах трупа не так отвратителен, как этот ужасный парфюм, надолго поселяющийся в носоглотке.
На опустевшую койку в углу я стараюсь не смотреть, но взгляд невольно устремляется к ней снова и снова. Особенно сильное впечатление производит обнажившийся толстый матрас с высокохудожественной композицией из разноцветных узоров, пятен, точечек и даже невесть откуда взявшихся резких черных линий. Право, это поролоновое полотно могло бы занять достойное место на какой-нибудь выставке последователей Кандинского.
Но мне недолго приходится любоваться шедевром абстрактного искусства. Сестра перестилает койку, и скоро в палате появляется новый пациент, перекосившийся от битком набитой сумки с надписью Kettler Sport По всему виду новичка ясно, что никакой спорт ему уже не светит.
— А куда делся... этот... тот, кто лежал тут раньше? — спрашивает вновь прибывший. — Я же заходил в палату на прошлой неделе и видел ширму!
— Подышать вышел, — ворчливо отвечает сестра-хозяйка и со вздохом добавляет: — Все там будем...
— Не-е-ет, я на эту кровать не лягу! — испуганно верещит новичок. — Дайте мне какую-нибудь другую!
— Да здесь все кровати такие, мил человек, — улыбается сестра. — С одной вчера унесли, с другой позавчера, какая разница? К тому же, как видишь, свободных мест нет... Ну, может, кто-нибудь с тобой и поменяется, если ты такой пугливый...
В ответ пугливый усаживается на самый краешек койки, судорожно обхватив руками сумку, и обреченно спрашивает у закрывшейся за сестрой двери:
— Но если его увезли вчера, почему здесь до сих пор так скверно пахнет?
