учений, а на кораблях последних модификаций такие пульты вообще отсутствуют – и очень зря; что космическое судостроение всегда было самой консервативной областью техники, и правильно, ибо любые «навороты» типа голографических дисплеев и растворяющихся дверей являются лишними источниками аварийной опасности…
Чёрт его знает, кому Изверов всё это рассказывал: слушатель ему, похоже, не требовался, а сам он наверняка и без рассказов знал всё рассказываемое. «Издевается, сволочь!», – злобно подумал Чинарёв. Текила всё ещё давала себя знать, и он, очевидно, вслух тоже ляпнул нечто подобное – правда, без «сволочь», поскольку Изверг отреагировал довольно мягко.
– Ну ты и трясёшься – того и гляди, блокшив с орбиты съедет! – сказал Изверг и с наслажденьем заржал.
Наржавшись, доблестный ветеран сообщил:
– Не дрожи. Свет – это просто наши электронные мозги наконец удосужились перевести все системы на энергоэкономящий режим.
Чин с трудом проперхался сквозь застрявший в горле вязкий комок, попросил чуть ли не жалобно:
– Да объясните же, что тут в конце концов тво…
– Ах да, прости. – Надо же, господин линкор-капитан снизошел до извинений (небось, расслышанная в Чиновом тоне просительность смягчила вымороженное космическими ветрами сердце первопроходца). – Наш супербезмозглый брэйн слишком рано крикнул «стукАли-пАли»… Или как там бишь кричат детишки, когда «застукивают» в прятках? В общем, «Вервольф», не будь дурак, успел отскочить на безопасное расстояние, а теперь глушит наши передачи и заставляет постоянно держать на максимуме защитные поля. Вот и всё.
– А дальше что? – заинтересованно спросил Чинарёв.
Изверг громко и со вкусом зевнул.
– А ничего, для нас особо хорошего. Всю эту пиротехнику с торпедами наверняка уже засёк добрый десяток всяческих баз, но… Это только плохие мальчики могут себе позволить шалости с сопространством в пределах Солнечной системы. Послушные мальчики себе такого позволить не смогут, а потому на помощь к нам в ближайшие три часа никто не придёт.
Чин подумал с минуту, затем поинтересовался:
– Почему именно в три часа?
– Потому, до-ро-гу-ша, – от Изверовской удавьей ласковости у «дорогуши» опять взмокла спина, – потому, что через три часа наш энергоресурс подисчерпается настолько, что напряженность защитных полей пойдёт на спад. По экспоненте, если тебя интересует чисто научная сторона вопроса.
Из всех возможных сторон обсуждаемого вопроса Чинарёва интересовала только чисто практическая, но объяснять это Извергу он не стал.
Минуту-другую в рубке было тихо. Так тихо, будто бы она – рубка – и впрямь превратилась в склеп. Наконец Чин спросил (просто потому, что очень уж невмоготу сделалась замешанная на мёртвом сумраке мёртвая тишина):
– Так значит что – всё? Конец?
– Страшно, а? – экс-космоволк отнюдь не счёл нужным как-нибудь маскировать своё просто-таки непристойное злорадство. – А я-то думал, все хакеры – крутые ребята… Н-да… Ладно, не дрожи. Вообще-то один выход у нас имеется.
Чин припомнил свой давешний бред про таран и хмыкнул:
– Один выход – умереть по-мужски…
Приподнявшись на своём ложе Изверов упёр в собеседника заинтересованный взгляд:
– По-мужски – это как? Это, что ли, от сифилиса? Нет, не получится: даже если деточка Лена может снабдить нас необходимым, всё равно за три часа умереть никак не успеем. – Он вновь откинулся на амортизирующее подголовье и произнёс равнодушно:
– Вообще-то у меня есть более реальное предложение. Собственно, ради него ты мне тут и понадобился.
Ну конечно, Изверг не был бы Извергом, если бы после этакой реплики не заткнулся… или, напустив на себя сосредоточенный вид, не занялся бы чем-нибудь вроде как посторонним… или не заговорил бы о чём- нибудь вроде как постороннем…
Изверг заткнулся. Вид он, правда, напустил на себя не сосредоточенный, а суперсосредоточенный: спрятал пол-лица под своими невообразимыми очками, подключил их к компу и принялся наяривать на контакторе, да так шустро, что шныряющие по сенсорам пальцы слились в сплошную суставчато-волосатую рябь. Дисплей, естественно, продолжал показывать звёздное небо, и Чинарёв, как ни тянул шею, только и сумел разобрать, что господин линкор-капитан набирает какой-то текст.
А «Верврльф» продолжал изгаляться над неподвижным противником. Блокшив ещё раз тряхнуло – по- новому, гораздо злее, чем прежде (Чину даже примерещился тягучий жалобный полускрип-полустон где-то в отдалённых блокшивских недрах). Звёздную ночь на дисплее рванула мимолётная судорога. Изверов вскрикнул – не испуганно, а скорей изумлённо. А мигом позже он вдруг замахал ладонями, будто бы отгоняя какую-то мелькающую перед глазами пакость, и гаркнул:
– Не мешай работать! Отменить сообщение!
Чин распахнул было рот для возмущенного протеста – у него, де, и в мыслях не было чему-нибудь там мешать! – но не успел издать ни единого звука. Верней даже так сказать: не успел вконец опозориться.
– Впредь все сообщения – в саунд-режиме! – Изверов уже опять терзал сенсоры. – Последний рапорт тоже повторить в саунде! Экшн!
И чиф-комп (конечно же Изверовские реплики адресовались именно ему) тут же дисциплинированно приступил к устному докладу:
– Ноль три ноль восемь десять сто два деструкторная атака со стороны цели номер один «Вервольф». На отражение атаки израсходовано восемнадцать процентов наличного энергоресурса. Целью номер один «Вервольф» применена модификация деструктора, сведения о которой в доступных банках памяти не содержатся. Дальность действия и энергетическая мощность превышшсссззззз…
Великолепный компьютерный баритон внезапно сорвало скрежещущим мерзким взвизгом. Экс- космоволк отозвался на этот срыв (именно на срыв, а не на содержание рапорта) столь длинно и столь нецензурно, что… что… В общем, хоть Чину частенько уже приходилось бывать свидетелем и злости Изверговой, и даже ярости, но таких каскадов-пируэтов ветеран практической космонавтики себе ещё ни разу не позволял.
Подытожив высокохудожественную матерщину чем-то вроде шипенья бешеного удава, Виктор Борисович поистине героическим усилием вновь напялил на себя видимость обычного своего показного хладнокровия.
И с прежней скоростью затарабанил по сенсорам.
И почти спокойно сказал:
– Комп ни с того, ни с сего увеличил скорость звуковой передачи. Раз в надцать.
Чинарёв смолчал – он ждал продолжения. И дождался.
– Что-то у меня компьютеры взялись миражить напропалую, – уже вроде бы совершенно спокойно заговорил Изверг, работая. – Сперва накрылся контакт супера с пользователем; пятком минут позже этот вот чиф учинил крик о самовольном – без моей, то есть, санкции – проникновении в спаскапсулу… Даже если он не гальюнил и ходячий утиль фи-кэй счел момент подходящим для текущей профилактики капсульного жизнеобеспечения – все равно, знаешь… Чтоб исполнительный сервер не ввел поправку на алярм-режим… О ТАКИХ системных сбоях мне и слыхивать не случалось! Теперь вот проблемы со скоростью передач… А?
Уловив вопросительный оттенок последнего «а», Чин отважился предположить:
– Может, это «Вервольф» как-то?..
Но Изверг, вновь раздражаясь, перебил:
– Сумей «Вервольф» повлиять на наши исполнительно-логические системы, мы бы с тобой этого попросту не заметили… не успели бы заметить. Нарушить работу, к примеру, генератора защитного поля, небось, не сложней, чем ускорить темп звукопередачи.
