чиновника полиции. Уставшего, как таракан в банке.
– Что случилось, Дмитрий Иванович? – строго спросил Ванзаров, надеясь, что не объявился еще один труп. Вендорф не переживет.
Орсини бросился к юноше, как тонущий корабль к надежному причалу, и, страшно выпучив глаза, заявил:
– Я знаю, кто убийца Вероники!
Все великие открытия, как, например, вечный двигатель или смысл жизни, требуют спокойной обстановки, чтоб потом локти не кусать. А потому нервного фокусника насильно посадили на гостевой стул, после чего влили порцию успокоительного по рецепту Лебедева: полстакана водки без закуски. Орсини закашлялся (а что оставалось делать, если рот держала могучая длань криминалиста), но в самом деле успокоился.
– Господа, так же и умереть недолго! – кряхтя, выговорил маг.
– Ничего, до свадьбы заживет. – И Аполлон Григорьевич шаловливо хлопнул по цилиндру. Тот съехал до бровей.
Дмитрий Иванович злобно сорвал головной убор и швырнул об пол. Но кролик из него не выскочил. Видно, поздно уже, спит животное. А вот старичок обиделся.
Пришлось юному чиновнику выражать свои глубокие извинения.
– Так что знаете про убийцу? – ласково напомнил он.
Орсини сразу ободрился:
– У Вероники на шее я заметил… разрез. Все так?
– Надо же! – воскликнул Лебедев. – В обморок грохнулся, но рану увидел. Ну, фокусник!
– Попрошу ваши гнусные намеки держать при себе! – взвизгнул господин Толстиков. С этого мига между ними легла пропасть вражды. И почему так выходит между талантами?
Отвечая на укоризненный взгляд сами знаете кого, Лебедев показал, как он старательно заштопал себе рот.
– Вы правы. Так что же? – помог Ванзаров.
– У нее из тела слита… кровь?
Родион насторожился, как хорошая гончая при верном запахе:
– Откуда вам это известно?
– Значит, правда! – упавшим голосом сказал Орсини. – Все совпадает.
– Пожалуйста, объяснитесь.
– Да что тут объяснять? Разве не видите? Молодая красивая девушка мертва, у нее перерезано горло и забрана кровь, причем никаких следов ее нет. На руке жертвы таинственные знаки! Вам этого мало?!
– Куда же, по-вашему, делись следы крови?
– Да выпили ее! – в ужасе прошептал Орсини. – Убийца – вампир!
Лебедев изобразил беззвучные аплодисменты. Дескать – полный восторг.
– Это слишком смелое заявление, – аккуратно сказал Родион. – Мы не занимаемся нечистой силой…
– И фокусами! – вякнул Аполлон сквозь «зашитый» рот.
– Вы ничего не понимаете, господа! Насмехаться проще всего. Но я говорю не о сказочных вампирах, а вполне настоящих, из плоти и крови. Они – обычные люди, не боятся дневного света, отражаются в зеркалах, как мы с вами. И ведут нормальную жизнь. Только у них есть страсть: пить кровь молоденьких девушек. Это что-то вроде болезни, психического отклонения. Они не могут вступать в связь с женщинами иначе как выпивая их до дна. Только так испытывают удовлетворение. У вас нет следов крови, потому что он ее выпил и вылизал до капли! А вы говорите – фокусы…
Воцарилась та особая тишина, когда участники беседы испытывают самые противоречивые чувства: кто удивление, а кто оторопь. Во всяком случае, на физиономии Лебедева глумливую ухмылку сменило тихое раздумье.
– Надеюсь, не ваш ассистент Дракуло?
– Не Дракуло, а Дракоши, опять за шуточки, господин Ванзаров!
– Я не хотел вас обидеть, – искренне сказал Родион. – Но поймите, мы расследуем серьезное преступление. Ваша идея имеет резоны, пусть и шаткие, но если бы…
– Хотите сказать: «Если бы не фокусник, а психиатр»? Понимаю, для вас фокусник сродни клоуну. Так вот сейчас вас огорчу… – Дмитрий Иванович перевел дух и принялся с новыми силами: – Этим летом мы давали гастроли в Одессе. Публика принимала великолепно, огромный успех, восторженные статьи, сам градоначальник…
– Не сомневаемся. Чуть ближе к вампиру…
– Ах да… После одного представления ко мне зашел молодой человек. Одет прилично, дорогой перстень на пальце, но было в нем что-то странное, что меня насторожило. Будто какая-то тень пряталась у него за душой. Он стал говорить, как ему понравился спектакль и что хочет пригласить меня с Вероникой на ужин. Недолго думая, я согласился. Ужин был устроен в летнем ресторане. Хотя все было очень мило, но разговор не клеился. Вдруг юноша пригласил Веронику потанцевать. Я вышел покурить на террасу, а когда вернулся, застал ее в слезах. Оказалось, во время танца юноша потащил ее в кусты, выхватил нож и пытался разрезать горло. Она не могла звать на помощь, но стукнула его промеж ног и убежала. Поначалу я хотел заявить в полицию, но решил, что это бросит тень на гастроли. А на следующее утро явился этот господин. Просил прощения и открыл тайну: он вампир, который не может овладеть женщиной иначе как выпив ее кровь. И пообещал больше никогда не преследовать Веронику, если мы забудем это происшествие…
– И вы накрепко забыли, – подсказал Родион. – Так крепко, что даже не вспомнили об угрозах госпоже Лихачевой.
– Да поймите же, господа, я постарался выкинуть из головы весь этот ужас! Но, возвращаясь домой, вспомнил!
– Случаи ложного вампиризма, конечно, известны… – У Лебедева не нашлось и тени шутки. – Одна странность: отчего он держался и ничем себя не выдал?
Родион понял намек: подобных случаев с разрезанным горлом и слитой кровью молодых девушек в полицейских отчетах не было. Во всяком случае, за последние лет пять. О прошлых столетиях судить трудно.
– Как он себя называл?
– Какое-то восточное имя или греческое, – Орсини нетерпеливо махнул. – Это неважно, наверняка ложное. Лучше спросите: почему я вспомнил?
– Почему вспомнили? – послушно повторил Ванзаров.
– Дня два назад, во время представления, меня что-то неприятно задело в публике. Но я не придал этому значения. И только теперь понял: это было его лицо! Он сидел в среднем ряду и смотрел на Веронику, а не на фокус! Он любил и желал ее! Что на это скажете? Где же ваши шуточки теперь?
Ответов не нашлось.
– Влюбленный вампир явился на аромат крови! И он ее получил. Теперь будут новые жертвы, если его не остановить!
– Знаете следующего кандидата? – очень серьезно спросил Родион.
– Красивая девушка, кто же еще?! Их сколько угодно.
– Особенно на конкурсе красавиц, – как для себя, заметил Ванзаров. Ясно и логично, кого наметил следующей жертвой влюбленный вампир. – Как он выглядит?
– Худощавый, бледный, примерно лет двадцать, темные волосы…
Потребовалось обратить немой вопрос к великому Аполлону: «И что с этим делать?» На что последовал такой же ответ: «А я почем знаю? Вы логик, вот и разбирайтесь». Опять приходится все делать самому.
Родион встал:
– Где живет ваша ассистентка?
– Никогда у нее не был, зачем мне… Но Сданко точно знает. Они соседи, кажется.
