повернулась к Адаму спиной, он обнял меня, и я мгновенно уснула счастливым сном.
Когда я проснулась, он, не отрываясь, смотрел на меня.
– Не могу дождаться нашей новой встречи, – сказал он.
– Ты хочешь увидеть меня снова?
– Конечно, хочу. А ты?
– Да! Я просто сомневалась, будешь ли ты…
– Ну так не сомневайся.
И вдруг на меня нахлынули воспоминания о том, как я месяцами ссорилась с Джейком, закрывала двери за парнями, которые – я это знала – больше не вернутся, занималась этим ужасным сексом второпях, и я разревелась, сама того не заметив.
– Извини, – сказала я, вытирая лицо.
– Что случилось? – спросил Адам.
– Не хочу, чтобы ты считал меня… ненадежной.
– А я и не считаю. Для меня эта ночь тоже была волнующей.
– Правда?
– Угу. – Адам на минуту прижал меня к себе, и я продолжала плакать, уткнувшись ему в грудь. – Почему бы тебе не поспать еще немного? – сказал он. – Я пойду куплю нам кофе.
Надев халат, я проводила его вниз и заперла за ним дверь. Прошло полчаса, а он все не возвращался. Я начала беспокоиться, что Адам вообще не вернется. Точно так, как другие. Сбежал от меня, даже из вежливости не попрощавшись.
Наконец зазвонил звонок, и я помчалась вниз открывать дверь.
– Почему так долго? – спросила я, пока мы шли наверх.
– Как-то неудобно говорить.
– В чем дело?
– По правде сказать, мне надо было… гм. Трудно объяснить.
– Да что случилось?
Мы сели за обеденный стол.
– Мне надо было воспользоваться туалетом. Знаю, это может показаться странным, но мне было как-то не по себе, понимаешь – ведь санузел граничит с твоей спальней. Стенка такая тонкая. Все слышно. Сначала я не хотел тебе об этом говорить, но потом решил сказать прямо – лучше уж честно признаться в своем «пунктике», чем лгать. Ты считаешь меня странным?
– Вовсе нет, – ответила я, улыбаясь самой своей ободряющей улыбкой. Но Адам действительно показался мне странным. В какой-то степени. Счастливая от того, что он вернулся, я все же не была подготовлена к столь скорой встрече с комплексом, в особенности с неврозом, имеющим под собой довольно серьезную фрейдистскую подоплеку. Но, в конце концов, это только второе свидание. Понятно было, что Адам пока не чувствует себя со мной достаточно комфортно. Я постаралась в этом разобраться. – Я знаю, почему тебе было неловко, – сказала я. – Все для тебя здесь внове. Чтобы привыкнуть к человеку, необходимо время. Надеюсь, что когда-нибудь наша близость станет такой по-настоящему глубокой, что мы не будем стесняться пукать в присутствии друг друга.
Он засмеялся и сказал:
– Я тоже на это надеюсь.
Я вынула из сумки кофе и рогалики, и мы принялись за еду. Еще не доев рогалик, я воспылала к Адаму таким желанием, что забралась к нему на колени. Мы стали целоваться гораздо более страстно, чем предыдущей ночью. Он поднялся и, подведя меня к стене, прижался ко мне. Я закрыла глаза, откинула голову назад и вдруг поняла, что парю над полом. Страсть заставила меня подняться в воздух. Божественное чудо, не иначе. Но потом я посмотрела вниз и увидела, что Адам рукой поднял меня за промежность. Так что божественного чуда не произошло, хотя все равно здорово. Адам заставил меня воспарить – в буквальном и фигуральном смысле, а когда мужчина имеет над тобой такую власть, понимаешь, что с ним надо считаться.
Я снова закрыла глаза, а он продолжал раскачиваться и целовать меня, пока по его телу не прошла дрожь и он не издал вздох. Потом Адам опустил меня на пол.
– Тебе нужно полотенце или что-нибудь в этом роде? – спросила я.
– Все в порядке. Пусть высохнет.
– Не могу поверить, что ты взял и поднял меня вот так! Не знала, что у романистов такие сильные руки.
– До того, как стать писателем, я был фехтовальщиком.
Я была сражена наповал.
После завтрака Адам отвез меня на станцию метро «Эф», потому что я договорилась встретиться с Сарой в кафе. Когда мы добрались до станции, я попрощалась с Адамом, наклонилась, чтобы его поцеловать, и попыталась выйти из машины. Но каждый раз, как я бралась за ручку двери, он притягивал меня к себе и целовал снова. В конце концов, я вырвалась от него и вышла из машины. Начав спускаться по лестнице в метро, я услышала:
– Шейн! Вернись!
– Кто? – переспросила я, оборачиваясь.
– Ты не видела «Шейн»?
– Нет.
– Это величайший вестерн всех времен. В этом фильме есть один маленький мальчик, который боготворит Шейн, и вот когда та отъезжает от него на лошади, мальчик говорит «Шейн! Вернись!» тонким таким, жалобным голоском. Я чувствую себя этим мальчиком.
Я улыбнулась и вошла внутрь. А Адам все повторял мне вслед: «Шейн! Вернись!» – пока я не спустилась на платформу, где уже его не слышала.
8
В воскресенье я написала колонку о новогоднем свидании. Я окрестила Адама «Любовник- новеллист». Едва усевшись за компьютер, я быстро сочинила рассказ и, увидев его на экране, поняла, что он безупречен. Закончив работу, я собралась с духом и позвонила Адаму.
– Ты написала обо мне хорошо? – спросил он.
– Разумеется.
– А нет там чего-нибудь, что могло бы меня огорчить?
– Нет. Там все в порядке.
– Ну, тогда ладно.
– Так ты действительно не возражаешь?
– Нет. Мне это даже льстит.
Отослав рассказ по электронной почте, я отправилась на свидание с Адамом в мексиканский ресторан в Уильямсберге. За десертом он подал мне экземпляр своего первого романа «Под пологом».
– Не пугайся, – сказал он.
Я не совсем поняла, что Адам имеет в виду, но когда пришла вечером домой и открыла книгу, все стало предельно ясным.
Я прочитала роман за один присест в ванной. Книга оказалась странной – во многих отношениях. Это была хроника длинной череды сексуальных отношений, более гротескных и извращенных, чем мои собственные: частые контакты с проститутками, мужчинами и транссексуалами, причем все это без презервативов. По сравнению с историями Адама
Утром он позвонил мне на работу.
– Что ты об этом думаешь?
– Написано… прекрасно.
– И?
– И что?
– Тебя это испугало, верно?
– Да.
